Андрей Расторгуев - Дети Велеса

Наклонив голову к Аркаше, Юнос прошептал:

– Только что в лагерь прискакал гонец. Сообщил, что Упырь с войском уже на подходе, через сполох-другой будут здесь. Но, боюсь, вовремя не поспеют. Мы слишком оторвались.

Башка кивнул и в свою очередь обратился к Хотиму:

– А когда прибудет Железный Клинок, а с ним ещё двести тысяч воинов, вы ему тоже предложите за стены спрятаться? Куда вы собираетесь впихнуть столько народа?

– Чем больше в городе людей, тем лучше, – не задумываясь, ответил посадник. – Тогда мы сможем оборонять каждую пядь земли без оглядки на то, что где-то могли остаться незащищённые места.

– Обороняться – значит заранее обречь себя и людей на гибель! И потом, вы сказку про теремок знаете? – неожиданно сменил тему Аркаша.

– Ну, да, – немного растерялся посадник, хмуря брови, припоминая сюжет упомянутой сказки. – Сам её когда-то Любаше рассказывал.

– Видать, давненько рассказывали, коль не помните, что теремок развалился, когда в него залез медведь. Наше войско подобно этому медведю. Где такому зверю сподручнее биться – сидя в тереме или на просторе, ничем не стеснённому?

Хотим с любопытством посмотрел на землянина, словно увидел в нём нечто, чего доселе не замечал. Подумал немного и вдруг неожиданно согласился:

– Хорошо. И как же вы намерены действовать?

Аркаша многозначительно взглянул на Юноса – ты, мол, у нас воевода, вот и отвечай с точки зрения штатного стратега на поставленный вопрос. Ведун всё понял. Покряхтел, поднимаясь, и начал:

– Железный Клинок обучил войско сражаться в чистом поле. Окрестности Двуреченска подходят для этого как нельзя кстати, поэтому можем встретить врага и здесь, перед городом. Последнее слово, конечно, за Железным Клинком, нужно только дождаться его прибытия, и мы дадим решительный бой Скалу со всей его нечистью. В Трепутивле он однажды уже был повержен. Разобьем и теперь.

– Да, мы наслышаны о Железном Клинке и его славной победе над скитами, – подтвердил Хотим. – Но что прикажете нам делать, ежели нечисть заявится до его прихода?

Вопрос посадника попал в самую точку и остался без ответа, породив зловещую тишину в зале. Члены собрания погрузились в раздумья, прекрасно сознавая, какая опасность нависнет над городом, не поспей армия в срок.

О реальной силе надвигающейся орды уже все наслышаны. Иллюзий не осталось. Ведь не глупые люди сидят, понимают, чем это грозит. Задумались, прокручивая в голове сотни самых различных вариантов. Старые и молодые, пожилые и не очень – они решали одну задачу с множеством неизвестных, работая на одно общее дело. Аркаша невольно сравнил эту сцену с виденной когда-то картиной «Военный совет в Филях», мысленно перенося на холст лица сидящих здесь людей, увидев среди остальных даже себя, случайно затесавшегося в генеральскую среду гражданского, жившего до недавнего времени вне закона в совершенно ином измерении. И вдруг понял, что всё его существование до этой минуты было лишено всякого смысла, хотя он никогда не знал нужды, преуспевая почти во всём и не особо задумываясь о будущем. Какими же мелочными казались теперь недавние жизненные устремления и цели, а те никчёмные потуги, которые предпринимал для их достижения, представлялись нелепой мышиной вознёй, не более. Зато сейчас, Башка это ясно чувствовал, у него появилась настоящая цель, до краёв наполненная смыслом бытия. А за это не грех и жизнь отдать. Раньше такое никогда бы в голову не пришло. Значит, не то всё это было, не то…

Память о прошлом терзала, вызывая чувство жгучего стыда, чего за собой не замечал отродясь, и это, по меньшей мере, удивляло. Когда-то матёрый аферист Башка гордился налаженными связями среди уголовников, с общепризнанными воровскими авторитетами, которых теперь и за людей-то не считал. Нынче же он радовался тому, что находится среди простых солдат, без колебаний идущих на смертельную битву только ради того, чтобы враг не топтал их родную землю, не разорял жилища и не истреблял их братьев и сестёр. И эти поистине великие люди так вот запросто общаются с ним, бывшим уркой, ничуть не чураясь этого и не считая себя выше или достойнее. Даже дают право голоса, равное по значению с любым из присутствующих в этом зале, и всерьёз прислушиваются к его мнению.

Горячая волна благодарности вдруг нахлынула на Аркашу. Чувствуя себя причастным к великому делу, он, во что бы то ни стало, хотел быть нужным, помочь этим людям отстоять свой дом. Голова ясная, мысли привычно крутятся вокруг проблемы в поисках решения, как хорошо налаженный механизм вычислительной машины. Гудят напряжёнными извилинами процессоров, шуршат листами оперативной памяти. Вдруг щёлк!..