Александр Розов - Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль

… — Алло, пожарная рубка?

… — Бергхэд на связи.

…— Пока ничего не случилось, но два артиста занимаются иллюминацией араукарии, которая около отеля. Направьте туда экипаж-расчет на всякий случай.

…— Да, вы правильно поняли меня. Надо приглядеть. Отбой связи.

Бергхэд убрал смартфон в карман, и Ледроад скептически прокомментировал:

— Я сомневаюсь, что твоя догадка насчет пожара верна.

— Я тоже сомневаюсь, но так спокойнее, — ответил шеф-капитан, — так, Сайра…

— Слушаю, Рэй, — мгновенно откликнулась она.

— Когда начнется Круглый стол в обсерватории Вастак?

— Через 55 минут, — сообщила экс-лейтенант Джеймссонсон.

— Как раз достаточно для сервировки стола с пивом и сашими, — заключил он.

У каждой компании есть стиль, как смотреть политико-аналитические каналы. И если компания состоит из профи в этой области, то обсуждение у экрана может быть более последовательным, чем действие на экране. Так получилось в этом случае — хотя, если посмотреть формально, то тема Круглого стола: Перспективы космического бублика «Минотавр» — была не политической, а научно-прикладной.

После первой четверти часа, Хьюго Ледроад констатировал:

— Космический бублик вторичен, как и предполагалось. Первична роль астронавтики в политэкономическом противостоянии.

— В Третьей Холодной войне, так точнее, — высказал свою версию Райан Бергхэд.

— Война лишь инструмент политэкономии, — заметил Ледроад.

— Смотря, что называть войной, — парировал Бергхед.

— А что люди за Круглым столом? — спросила Сайра, — Они понимают это или нет?

Бергхэд сделал глоток пива, негромко фыркнул и сообщил:

— Не понимает только профессор Ларосо.

— Ларосо, — отозвался Ледроад, — вообще ничего не понимает в реальной политике. Как свойственно парафреникам, он не понимает даже того, о чем сам же говорит.

— Парафрения, это паранойя плюс шизофрения? — попробовала угадать Сайра.

— Неясно, — сказал экс-вице-адмирал, — но в AGstrend, где я успешно изображаю, будто работаю, среди яйцеголовых полит-философов гуляет миф, что в мозгах у некоторых парафреников реальность смешана не с бредовыми фантазиями, а с какой-то будущей реальностью. В такой смеси картина смазана, но нечто оттуда можно выудить. Самый расхожий пример: Циолковский, и его философия космизма. В конце XIX века все это выглядело бредом, но оказалось прогнозом появления и развития астронавтики.

— А космизм, это что за философия такая? — задала Сайра новый вопрос.

— Это учение о живом эволюционирующем космосе, в эволюции которого содержится предназначение человека. Согласно космизму, человечество должно покинуть родную планету, и расселиться по космосу. Космисты говорят, что это расселение объективно необходимо, из-за перенаселения и исчерпания природных ресурсов Земли. Но всегда подразумевают, что это лишь поводы, а причина — поиск предназначения.

Молодая ассистентка шеф-капитана «Эридана» пожала плечами.

— Какая-то глупая философия. Будто человечеству больше заняться нечем, кроме этого поиска предназначения. По-моему, в космос надо летать за чем-то реально полезным.

— Если отбросить искусственные спутники Земли — сказал Бергхэд, — то до сих пор все космические проекты были без реальной пользы. Только любопытство и амбиции.

— Подожди, Хью, — вмешался Бергхэд, — а проект базы на обратной стороне Луны? Это полезная идея ракетно-ядерной базы, невидимой для врага в глобальной войне.

— Хорошо, Рэй, добавим проект лунной военной базы. Добавим еще с кучей оговорок, проекты беспилотной добычи редких металлов на ближних астероидах. Но остальная астронавтика практически бесполезна, включая проекты быстрой колонизации Марса, раскрученные в 2010-х. Как сейчас видно, это были просто спекуляции на глобальных угрозах, выдуманных с целью сбора денег в международные фонды, и их распила.

— Но, вроде, марсианские проекты проработаны технически, — заметила Сайра.

Бывший главный разведчик Тихоокеанского флота США фыркнул и махнул рукой.

— Чепуха. Эти проекты позволяют экспедиции из нескольких астронавтов долететь до Марса за полгода, высадиться, а затем, возможно, вернуться назад. Ничего больше.

— Но, в будущем-то наверняка станет возможным большее, — возразила она.

— В будущем! — экс-вице-адмирал выразительно поднял бутылку пива над головой, — В будущем многое станет возможным, если у человечества вообще будет будущее. Вот, например, яйцеголовые из AGstrend сомневаются, что оно будет. Среди них набирает популярность историко-философская теория Новых Темных веков.