Александр Балунов - Король и Шут. Бесконечная история

Балу: Можно с уверенностью так сказать.

Оля: В смысле, ты ведь знаешь, что он очень редко подходит к девочкам, общается, контакт, диалог…

Балу: Да, обычно за ним такого не замечалось.

Оля: И он мне сказал, что «я не хочу, чтобы ты уходила от меня». И мы решили не расставаться и продолжили дальше гулять и разговаривать обо всем. Ведь Мишка был совершенно замечательный собеседник. И беседа у нас текла плавно и незаметно, и первое впечатление у меня о нем было… что мы свои. Что мы родные души, которые могут общаться между собой. И нам было все интересно. Мне были интересны его темы, ему было интересно, чем и как я живу. И вот как-то все это и пошло. Как-то мы зацепились вот так, и все оно близкое было, родное. Ты понимаешь меня?

Балу: Да я видел это все. Не в тот момент, конечно, когда вы повстречались, а немного позже. Но это видно было издалека. Вы светились прямо. А когда тебя рядом не было, и Мишка вдруг говорил о тебе, то начинал светиться сам.

Оля: А я тебя помню. Вся группа после концерта разъехалась, я их и не видела, а ты единственный подошел к нам, с рюкзаком еще своим, как сейчас помню, посмотрел на нас, выпил сок и поехал домой.

Балу: А вы остались.

Оля: Да, все ушли, а мы остались. И снова продолжили наши беседы. И прошел день, и ночь… и следующее утро… И я не знаю, стоит ли это говорить? Нас поймут?

Балу: Как хочешь! Но мы с Горшком всегда исходили из того, что у нас умная публика. Так что давай и мы будем исходить из того, что читатель у нас – хороший человек. Но если есть какие секреты, то, может, лучше их и не говорить? Ты ведь про интимную сторону вопроса.

Оля: Да. И я же не могу сказать, что ничего не было? А в этом смысле ничего и не было. То есть реально мы все это время наслаждались каким-то своим внутренним общением.

Балу: Так это круто.

Оля: И мы общались день, ночь, еще день и просто наслаждались своим общением, тем, что мы рядом, и тем, что это не надоедает и, кажется, никогда не надоест. Не знаю, как это тебе объяснить, это настолько личное, наверное, только я и он можем понять то, о чем мы с ним говорили.

Балу: Мне кажется, я улавливаю общее направление твоих слов и чувств.

Оля: Но пришло время расставаться. Мы понимали, что ему нужно ехать домой, мне нужно ехать домой. Ему нужно было ехать на гастроли, на концерты… и он сказал мне: «А поехали со мной в Курск!» Помнишь Курск? Когда я в первый раз поехала с ним?

Балу: И как тебе Курск? Да я вас там и не видел фактически. На концерте только Мишка был, и все, по-моему, он даже на саундчек не пошел, а попросил Князя свой микрофон отстроить. А больше я вас там и не помню.

Свадьба Михаила и Ольги Горшеневых. Санкт-Петербург, июнь 2005 года. Фото А. Федченко

Оля: А я там и была только с ним. То есть я не знакомилась с остальной группой, даже не видела ее вообще. А общалась только с ним. Мы ходили, просто гуляли в парке. И просто наслаждались своими отношениями, своим позитивом, своими чувствами, которые между нами были.

Балу: А потом мы вернулись в Питер.

Оля: Да, потом мы вернулись и снова встречались с ним каждый день. Он мне говорил: «Вот я любил девочку, но вот такого никогда не было, как с тобой». Он, уходя от меня, все время говорил: «Я не хочу от тебя уходить. Почему я должен уходить?» Поэтому мы в дальнейшем и решили быть вместе. Нам не хотелось расставаться. Это просто трагедия была. Это такое время было… тонкое. И он, и я понимали, что… Нет, ты знаешь, это такие искренние чувства, что я не могу как-то выразить их, да и вообще доверить их словам. Все слова произнесенные становятся какими-то ненастоящими.

Балу: Понимаю, кажется, это не выскажешь. Это можно, наверное, только почувствовать.

Оля: В этом человеке я увидела больше, чем… выше, чем… Чем даже он сам себя показывал окружающим. Он же изображал из себя такого злобного негодяя, да? А я в нем увидела именно доброго, искреннего, любящего, замечательного человека. А он таким и был всегда.

Горшок на Премии Fuzz. 9 апреля 2005 года. Фото Л. Семеновой

Балу: Кстати, да.

Оля: И я в нем это увидела и пошла с ним. Несмотря на его… не то чтобы недостатки, не могу их назвать недостатками, а какие-то его отклонения от жизни, скорее всего. Я их понимала, но не принимала. Я знала всегда, что может быть лучше, лучше, чем даже было. Это очень сложно рассказать. Но всегда помогала ему. Помогала и верила в него!