Томми Моттола - Хитмейкер. Последний музыкальный магнат

В этом не было ничего личного, Джерри мне на самом деле нравился. Можно сказать, мы были друзьями. Но бизнес есть бизнес, и в тот момент я чувствовал, что мое будущее поставлено на карту… Такое противоречие трудно объяснить, но я попробую.

Да, под моим давлением Джерри освободил Дэрила и Джона от обязательств перед Atlantic Records.

Но когда я четырнадцать лет спустя возглавил Sony Music, то одним из первых своих распоряжений я выделил Джерри Гринбергу одну из наших звукозаписывающих компаний.

Вид, который открылся мне из окна кабинета Джерри, был полон абсолютно новых перспектив. Освобождение от власти Atlantic само по себе оказало огромное влияние на мою карьеру – ведь этот факт косвенно вызвал телефонный звонок, который я не сделал бы, будь моя воля.

Наше освобождение от контракта нужно было произвести по всем правилам, да и новое соглашение с RCA требовало соблюдения определенных формальностей. В то время я сотрудничал с Бобом Каспером, выдающимся адвокатом, который представлял Элтона Джона и компанию, которая издавала у нас альбомы The Beatles. Масштаб нашей сделки с RCA приближался к миллиону долларов, и Боб ожидал, что его гонорар будет порядка 80 тысяч. Я же посчитал, что это просто абсурдно дорого, и сразу же вспомнил своего коллегу по MRC, который говорил про Грубияна, которого следовало навестить всякому, кому был нужен адвокат.

Собственно, я уже был знаком с Алленом Грабменом, но еще никогда не вел с ним дел. Забавно было то, что ему было наплевать на музыку как таковую, – он даже специально говорил артистам, которые обращались к нему с различными вопросами: «Я ваших песен не слушаю». Таков уж он был. И это работало, поскольку Аллен был милым парнем, с которым было приятно вести дела. Кроме того, как заметил однажды кто-то из музыкальной индустрии: «С Грабменом дело не в деньгах, дело только в деньгах». Он охранял интересы всех, кто приходил к нему, – разом и в юридических, и в финансовых вопросах. Он сказал, что за оформление сделок берет 20 тысяч. Вскоре он представлял уже не только Холла с Оутсом, но также и меня самого.

Грабмен начинал с группой Village People, а потом список его клиентов пополнили Мадонна, Билли Джоэл, Брюс Спрингстин, Мэрайя Кэри, Боно, Леди Гага и так далее. Он не только развил себе умение привлекать новых артистов, он еще и наладил взаимоотношения с руководством звукозаписывающих компаний и продюсерами, а потом начал защищать и их интересы тоже. Так что он был связан со всеми частями музыкального механизма. Он работал с таким количеством людей в этом бизнесе, что мог попросить нужного человека об одолжении и – что не менее важно – был осведомлен обо всем, что происходит. Он помогал заключать сделки от имени всех и вся.

Каждый исполнитель и менеджер, которого Аллен добавлял к своему списку клиентов, означал и рост его собственного влияния. Каждый, кто вел с ним дела, знал: если он подведет Грабмена, то ему это потом вернется сторицей. И уж поверьте, Аллен безо всяких сомнений напоминал людям об этом факте. Он мог быть очаровательным, но также мог быть и прямолинейно агрессивным.

– Ты думаешь, что не стоит давать большого аванса под Билли Джоэла? Да ты выжил из своего хренова ума! Точка! – И это он говорил Уолтеру Етникоффу, «безумному гению», руководившему тогда CBS Music.

Казалось, что фирма Аллена представляет буквально всех в музыкальном бизнесе, но он никогда не защищал интересы обеих сторон одной и той же сделки. Он мог представлять артиста против звукозаписывающей компании, а саму эту компанию – в каком-нибудь другом вопросе. Таким образом он избегал «конфликта интересов», хотя Аллен и любил пошутить на эту тему так: «Если нет конфликта, то нет и интереса». Речь, конечно, о проценте, который он получал. В итоге все в нашем деле обращались к нему, поскольку знали, что он защитит их и добьется наилучших условий сделки.

Для меня соглашение с Грабменом было похоже на встречу с братом-близнецом. Он частенько говорил, что тяжелая работа для него – это способ не вернуться обратно на диван в Бруклине, ну а я, в свою очередь, утверждал, что работаю, чтобы не скатиться обратно в Бронкс. Мы стали как бы неофициальными напарниками. Хороший коп и плохой коп. Или наоборот – мы вдвоем могли это разыграть на любой лад.

Грабмен в скором времени пришел к согласию с Майком Берникером и RCA, так что новый договор с Холлом и Оутсом тоже вскоре был заключен. Настало время зажигать.

Дэрил, конечно, смеялся, когда узнал, что диджей из Филадельфии сравнил звучание альбома War Babies в этими непотребными слонами… но он понял, что ему хотели сказать. Настало время возвращаться к корням ритм-н-блюза.