Борис Гребенщиков - Аэростат. Воздухоплаватели и Артефакты

В классике русской литературы, романе «Митьки», породившем бессчетное количество подражателей (и даже людей, всерьез утверждающих, что вот они-то и послужили реальными прототипами реалистически выписанных героев шинкаревского эпоса, сравнимого разве что с «Мертвыми душами» и «Анной Карениной»), так вот, главным антагонистом фантастических митьков служит вполне реальная фигура Дэвида Боуи.

Но на самом деле Дэвид Боуи является своеобразным alter ego митьков, их духовным лидером. Как это часто бывает с русской душой, будучи не в силах признаться в любви, человек всячески очерняет предмет своей страсти, но – ах! – какая глубина чувства стоит за этим отрицанием!

Альтер эго и духовный лидер митьков Дэвид Боуи

Недаром близкие к источнику люди подтверждают, что во втором, вослед за «Мертвыми душами», сожженном и навеки утерянном для нас томе романа писатель якобы сталкивает героев лицом к лицу. Но страшно даже подумать, что могло бы при этом произойти…

Нет, митьки и Дэвид Боуи навсегда должны остаться на разных полюсах мира, и только вдумчивый читатель может представить себе: спит митек, и ему снится, как он выходит в безупречном смокинге на залитую огнями сцену и под бешеный рев публики запевает «Young Americans». {33}

LP «The Man Who Sold the World», 1970

История не донесла до нас, действительно ли Боуи заказывал из далекой России каждый новый рукописный выпуск очередной части «Митьков», действительно ли он выступал под большим портретом Дмитрия Шагина, или это всего лишь досужие слухи. Но вслушайтесь, вслушайтесь в эту оду, полную страсти и печали, и спросите себя – откуда, кому? Это Боуи-то бесчувственен? Хм…

Когда-то его называли «самым красивым человеком на земле» и «созданием из другого мира». Он, не колеблясь, отбрасывал все, за что его любили, и шел дальше. Боуи продолжает делать это и по сей день.

«Для меня самое важное – это всегда идти по новым и артистически возбуждающим меня путям. Я хочу быть способен постоянно удивлять самого себя как артиста. Мне кажется, если этот элемент отсутствует, то все рассыпается и впадаешь в регулярность концепции. А от этого легко превратиться в овощ. Лично я должен всегда встряхивать себя музыкально, чтобы снова выяснить – что же изначально привлекло меня к музыке». {35}

Более тридцати лет музыка Боуи сопровождает меня в пути; иногда я на долгие годы забываю о нем – и тем радостнее бывает возвращение. Те, кто обвинял Дэвида в бесчувственности, давно вышли на пенсию; он же продолжает писать, придумывать что-то, идти в другую сторону и не чувствует себя зависимым от мнения публики. Он делает это для себя. А песни его продолжают пробуждать чувства, о которых, пожалуй, не каждый и знает. {36}

LP «Diamond Dogs», 1974