Борис Гребенщиков - Аэростат. Течения и Земли

Jefferson Airplane

Харри Нильсон

Но, продираясь сквозь джунгли гомеопатии, сталкеры прекрасного нет-нет да и набредали на очередной райский сполох. Как сказано в книге «Золотые слова корейского народа»: «И в сточной канаве рождается крылатый конь». {362}

Скромный нью-йоркский труженик голосовой связки Харри Нильсон известен более всего тем, что однажды был любимой группой Beatles. Ведь на вопрос «А нравится вам что-нибудь из сегодняшней американской музыки?» – Beatles хором так прямо и ответили однажды: «Наша любимая американская группа – Харри Нильсон».

Несмотря на это, группа состояла из одного человека – самого Харри. Но похвала Beatles сделала свое дело, Харри вознесся на вершину холма – и было за что. Его таланта вполне хватило бы на четверых: он и писал, и пел отменно, да и выпить был не дурак; как Джон, так и Ринго часто преломляли с ним чашу-другую скромного шотландского виски. Вполне вероятно, что они часто при этом цитировали друг другу избранные места из «Золотых слов корейского народа», например: «Печень тает, как весенний снег». Или, например: «Собак много, а зарезать и съесть нечего». {363}

Tommy James & The Shondells

«Crimson And Clover», 1968

Но конечно, не единым Харри Нильсоном жива была Америка конца 60-х. Как и везде в этом мире, на каждого талантливого приходилась десять тысяч не очень. Но на то и Америка, чтобы извлечь из этого факта несомненную пользу. Берется один четверть-талантливый, делается соответствующая обертка и продается как талант.

Но, как говорится у корейцев, «бывает, что и под пол свет попадает». В разливанном море коммерческой психоделии время от времени проплывали вполне реальные русалки, например, как «Мона Лиза» от психоделии «Crimson & Clover» («Алый и Клевер») невоспетых тружеников американского рок-н-ролла, группы Tommy James & The Shondells. {364}

Порою мне доставляет огромное наслаждение вылавливать из омута собственной памяти таких сверхъестественных существ – вроде бы откровенно сделано по мерке и шаблону, а каким-то чудом передает зажигательный дух времени. Как говорится в «Золотой книге»: «Из черного щенка делают поросенка».

LP «If I could Only Remember My Name», 1971

Например, чрезвычайно популярная в те времена песня группы First Edition с радующим душу каждого юного гомеопата названием «Зашел проверить, в каком состоянии мое состояние» мне особенно близка, потому что ее припев по неизвестным причинам вызывает у меня в памяти хоры Шостаковича из фильма «Александр Невский», слушаю – так и видится Ледовое побоище: ох коротка кольчужка. Короче, в этой песне два угодья. В Корее про такие песни говорят: «Ее хоть в глаз воткни, больно не будет». Смешно, что певцом в этой группе служил Кенни Роджерс (Kenny Rogers), будущий столп ультраконсервативной кантримузыки. {365}

Однако помимо поддельной психоделии была и настоящая. А уж ничего более настоящего, чем психоделия сан-францисского разлива, и не бывало; чисто гомеопатический город.

Альбом Дэвида Кросби (David Crosby) 71-го года, записанный в Сан-Франциско, так и назывался – «Ах, если бы я только мог вспомнить, как меня зовут» [38].

Грэйси Слик

Я уже писал здесь про асов-психонавтов Grateful Dead [39]. Но была в Сан-Франциско одна группа, которая могла в любой день недели поспорить с «Благодарными Мертвецами», – «Аэроплан Джефферсона». Правда, могла, да не спорила. Дух братства, свободной любви и стремление к освобождению сознания пропитал тогдашний Сан-Франциско, как эфир пропитывает белый шерстяной шарф. А во главе этого анархического Аэроплана летела комсомолка и спортсменка, красавица Грэйси Слик (Grace Slick). Именно ее гимн «Белый кролик», написанный по мотивам «Алисы в Стране чудес», потряс нацию в 66-м году и стал первым аэроплановским хитом. Потрясенная молодежь, как откровение, повторяла про себя ее бессмертные строки: