Борис Гребенщиков - Аэростат. Течения и Земли

Итак – древний праздник Лунассад, праздник жизни. Праздник Белого и Золотого Цветов. Время дарить. Время отдавать. Самый сладкий сезон нашей жизни. {100}

Робин Уильямсон

Я помню, когда-то в мифической юности друзья-студенты привезли мне нереально долгоиграющую кассету, где было записано несколько часов радиовещания некоей станции, передававшей английскую народную музыку. Как я ценил это сокровище. Я затер ее до дыр – и каждое прослушивание выпускало мою душу на прогулку в мифический и одновременно реальнее реального мир. Это было как вода из волшебного родника, дававшая мне новые непомерные силы. И сейчас, слушая эти песни, я вновь возвращаюсь в просторные дубравы, на магические луга. Это сокровище не обесценилось в нашу эпоху массового изобилия: такие песни по-прежнему редки. {101}

LP Shirley Collins and The Albion Country Band «No Roses», 1971

В сознании кельтов цикл года проходил в противостоянии двух братьев королей, воплощавших два аспекта Зеленого Бога. Король Дуба правил светлой стороной года, король Падуба (Holly King) – темной.

Король Дуба рождался в зимнее солнцестояние и достигал расцвета своей силы в Белтайн, 1 мая; Король Падуба рождался в день летнего равноденствия и набирал силу всю осень. В Самайн, 1 ноября, он наконец расправлялся с братом-соперником и победоносно брал в жены бывшую супругу поверженного Дубового Короля. Супругой же была не кто иная, как Белая Богиня.

Но смерть Дубового Короля была лишь временной – пока Король Падуба царствовал над зимней землей, Король Дуба приходил в себя в Стеклянном Замке Колеса за Северным ветром, вновь появлялся на свет – и 1 мая наносил своему темному двойнику смертельное поражение.

Этот цикл повторяется вновь и вновь, каждый год, и все мы, знаем об этом или нет, проживаем его в своей собственной жизни. Древняя и вечно новая история; и так будет длиться с каждым из нас, пока наконец мы не выучим этого урока и не освободимся, чтобы идти дальше и выше. {102}

LP The Whistlebinkies, 1971

И самое главное: не подумайте, что я развлекаю вас обычаями и мифами каких-то далеких неизвестных народов. Все эти древние праздники отмечались точно по звездам. Они выпадали, например как Белтайн, астрономически ровно между весенним солнцестоянием и летним равноденствием, и так далее. А звезды в нашем мире, особенно в нашем полушарии, всем светили и светят одинаково. И свет звезд, и фазы Луны были вплотную увязаны с земледелием – а значит, и наши с вами предки соблюдали те же праздники, и мифы у нас были похожие (если не те же самые). А если еще учитывать постоянные миграции…

В общем, мы все – один народ, и только наше непомерное невежество, раздуваемое нашим же непомерным самолюбием, не дает нам этого увидеть. Но паломнику, оставившему позади всю людскую суету, Господь открывает прекрасную истину. {103}

И еще – старинные песни достались нам по наследству от древних бардов. А барды – они же филиды (ясновидящие) или оллавы – мастера-поэты, – проходили суровую школу. Обучались они двадцать три года, причем восемь лет – в полной тьме, чтобы нельзя было никуда записать выученное, и выпускник университета бардов должен был с легкостью не только петь, но и импровизировать на нескольких основных языках известного тогда мира, при этом отлично разбираться в тонкостях философий и религий разных народов. Бывало так, что бард, нашедший ночной приют в замке, несколько часов пел хозяину долгую песнь, а после до утра разговаривал с ним, проясняя хозяину сложные места из только что спетого.

LP Silly Wizard «Live Wizardry», 1988

В кельтских странах бард считался фигурой неприкосновенной: он мог путешествовать где угодно, говорить что угодно и петь там и тогда, где пожелает. Он приносил новости и передавал важные послания. Вдобавок к этому он был живым хранилищем культуры и истории – все это хранилось у него в памяти в виде десятков тысяч стихотворных строк.

Когда в долине происходила битва двух армий, барды этих армий сидели вместе на высоком холме над побоищем и внимательно смотрели, как теперешние футбольные судьи, все ли идет по правилам. И суждений бардов не мог оспорить никто. Если барды решали, что правила чести нарушены, приходилось приостанавливать войну и вносить коррективы [4].