Лемми Килмистер - Motörhead. На автопилоте

Потом мы опять гастролировали по Америке вместе с Black Sabbath – они снова нас позвали, и все шло отлично, пока по пути в Лос-Анджелес я не подхватил какой-то ужасный грипп. Микки и Вюрзель переболели этим в Денвере. Вирус настиг меня утром, как раз когда наш автобус приехал в город. Я почувствовал, что хочу прилечь, и вскоре понял, что сильно заболел. Это был самый мерзкий вирус в моей жизни. Тем вечером мы должны были играть в Universal Amphitheatre, но Тодд сказал мне тоном, не терпящим возражений, что играть мы не будем: «Ложись обратно в постель. Ты никуда не пойдешь». Black Sabbath поступили благородно, позволив нам потом продолжить с ними этот тур, потому что с их точки зрения я был просто симулянт. Каждый раз, когда я чем-нибудь заболею, все считают, что я опять переборщил с веществами, но я ведь правда был болен! Все равно я уже через пару дней снова встал на ноги – с гриппом всегда так. Но из всех городов в туре мне повезло пропустить именно Лос-Анджелес.

Еще мы сыграли в Аргентине перед аудиторией из пятидесяти тысяч человек (мы стараемся по возможности каждый год играть в Южной Америке – все зависит от того, ездят ли там по улицам танки!). Это было на футбольном поле, мы играли вместе с Ramones, и, должен сказать, мы их переплюнули, хотя они там ужасно популярны. Но почти вся публика пришла в майках Motörhead, и, казалось, все 50 000 своим топотом поддерживают нас. В тот вечер никто бы не смог играть после нас. Неважно кто – наверное, даже сами The Beatles не могли бы играть после нас в тот вечер. По сравнению с такими моментами все остальное дерьмо просто не имеет никакого значения!

Между японскими и европейскими гастролями у нас выдалось несколько свободных дней, и я поехал в Таиланд с нашим менеджером Тоддом и барабанным техником Пэпом. Это было очень интересное путешествие, потому что, насколько я могу судить, человеческая жизнь там ничего не стоит: можно заплатить 600 долларов и в компании других туристов посмотреть на то, как на ваших глазах девочку по-настоящему трахнут, изобьют и пристрелят. Таких девочек покупают у нищих семей в глубинке, которым нужны деньги, чтобы прокормить остальных десятерых детей. Эта забава (?!) – любимое тамошнее развлечение у бизнесменов. Мы, разумеется, ничего подобного не стали смотреть, а пошли в клуб, где на сцене было, наверное, одиннадцать танцовщиц сразу. Всем им на вид было лет по шестнадцать, и все они были красавицы, каких свет не видывал – охренительные большие груди, длинные ноги и эти чудесные восточные лица. Любая из них – воплощение самых смелых мужских фантазий как минимум по шести параметрам. Но они вытворяли там странные вещи! Нельзя сказать, что они показывали стриптиз, потому что они с самого начала были практически голые, только живот у каждой был обтянут поясом вроде камербанда. Одна из них садилась на корточки, а между ног у нее была духовая трубка – она стреляла из нее чем-то, протыкая воздушные шарики. Другая устроилась в петле из ткани типа качелей, ее раскачивали и насаживали на дилдо в руках у другой девушки, – эту дважды сшибли со стола. Третья засунула в себя бритвенные лезвия и вытащила их на веревочке. Это все производило очень странное впечатление. Ничего эротичного в этом не было!

В конце концов мы все вернулись домой и снова обнаружили себя без контракта с рекорд-лейблом в Америке. Не помню, как именно мы расстались с ZYX. По-моему, мы просто ушли от них и подписались на лейбл CBH, глава которого, Райнер Хензель, уже долгие годы был нашим немецким промоутером. В общем, в Германии у нас все было схвачено, но в Штатах у нас ничего не было. Микки запаниковал, но это он всегда так. Он словно воочию видит, как его деньги улетают за горизонт. Его можно понять – ему надо содержать семью, и Филу тоже. Мне не нужно, но в любом случае я не понимаю, почему люди так любят предаваться панике. Им кажется, что если они все время паникуют, то этим они показывают свое неравнодушие, но это полная чушь. В панике ты упускаешь множество важных деталей. В конце концов мы нашли себе контракт в Штатах, но к этому времени мы уже успели записать следующий альбом, Sacrifice. У нас были контракты с лейблами в Германии и Японии, а для нас это важные рынки, и они уже хотели новый альбом, так что нам надо было работать дальше.

Sacrifice – один из моих любимых альбомов Motörhead, особенно с учетом всех тех проблем, которые у нас были во время записи. Продюсером снова стал Говард, но одновременно с этим он получил работу агента по поиску новых артистов на лейбле Giant. Поэтому его голова была занята по меньшей мере двумя-тремя разными вещами одновременно, и половину времени, следуя направлению, заданному Говардом, процессом управлял наш звукорежиссер Райан Дорн. И еще с каждым днем становилось все очевиднее, что Вюрзель скоро покинет группу. Он избегал совершать любые усилия, и пока мы сочиняли песни, он обычно просто сидел, положив гитару на колени. Мы прекращали играть – и он прекращал играть, мы начинали играть снова – и он тоже начинал. Могло показаться, что эта перемена случилась с ним вдруг, но его проблемы, конечно, накапливались долгое время. Для меня это было очень тяжело, потому что он много лет был моим лучшим другом в группе, а теперь стал человеком, которого я не знал и который меня ненавидел, и знаете что? Такие вещи разбивают тебе сердце.