Кристофер Андерсен - Мик Джаггер. Великий и ужасный

Поскольку они жили далеко друг от друга, Мик вряд ли собирался так уж часто видеться с Лукасом. Но он проводил время с ним в Лондоне и Нью-Йорке, звонил по крайней мере раз в неделю и, как и других своих детей и внуков, заваливал его подарками на день рождения и Рождество. «Мик – чудесный отец! – удовлетворенно восклицала Лусиана. – И он много знает о детях, потому что у него самого их много!»

По поводу же их совместного будущего Лусиана говорила следующее: «Я буду восхищаться Миком всегда. Он такой сексуальный пожилой мужчина. Мне даже его морщины кажутся сексуальными. Но сейчас я хочу с ним только дружить. У нас общий ребенок, и ради ребенка нам нужно поддерживать дружеские отношения».

Высказывания Лусианы по поводу встреч с пожилыми мужчинами начинали походить на слова Карлы Бруни. «Теперь я стараюсь держаться подальше от женатых и вообще от мужчин, которые встречаются с кем-то еще. У всех женатых мужчин должно быть написано на лбу большими буквами слово „Женат“». Но Лусиана также признавала, что попасть под обаяние Мика очень легко. «Он такой сексуальный. Каждый раз, как он со мной разговаривает, это нечто. Интересно, будет ли и Лукас так же сводить девчонок с ума?»

И все же оставался невыясненным вопрос – неужели Лусиана забеременела только для того, чтобы завлечь Мика в ловушку? «Глупо думать, что я забеременела специально. Я не такая девушка!» – повторяла она, возмущаясь даже скрытыми намеками на подобную хитрость.

Усердно работая над четвертым сольным альбомом, Мик с напускной скромностью утверждал, что теперь его связывает с женщинами лишь «дружба». «Я уже привыкаю к одиночеству, – говорил он. – Теперь большинство ночей я провожу, обнимая лишь грелку. У меня для нее есть даже кашемировый чехол от „Барберри“…»

Но его слова никого не обманывали. После разрыва с Джерри Мик принялся с удвоенной силой ухаживать за молоденькими девушками. «Мику не нравится быть одному, и ему не нравится возвращаться домой, – говорил Кит Бэджери, личный шофер Джаггера на протяжении четырнадцати лет. – Он отправляется на ужин, затем на две-три вечеринки и в три часа ночи все еще названивает по телефону, пытаясь кого-нибудь найти…»

Бэджери регулярно получал ключи от номеров отелей по всему миру под разными псевдонимами (особенно любимыми были Мистер Арчер и Дэвид Джеймс), а потом подвозил Мика с девушкой к черному входу.

Даже в тех редких случаях, когда Мик ночевал в гостинице один, он обязательно оставлял на стойке регистрации длинный список своих требований. Кроме четырех бутылок вина (две красного, две белого), разных сортов пива, свежезаваренного яванского кофе, свежесрезанных цветов в каждой комнате, окна спальни должны были закрывать листы черной фотобумаги. «У меня очень чуткий сон», – объяснял Мик.

Имена большинства подруг Мика того периода неизвестны. Бэджери вспоминал, что одна девушка была из Челси, другая из Ноттинг-Хилла. Одной из самых странных знакомых оказалась некая француженка, которую Мик совершенно случайно встретил на улице. Они обменялись телефонами, после чего Мик месяца три появлялся в ее квартире в Западном Лондоне, всякий раз принося с собой еду из китайской закусочной. «Лично я считаю это признаками одиночества, – делал вывод Бэджери. – Можно заниматься сексом семь дней в неделю, но при этом в жизни отсутствует что-то очень эмоционально важное».

Когда же Мику не удавалось кого-нибудь «закадрить», он проводил ночи в клубах вплоть до самого утра. Писатель Доминик Мохан вспоминает типичный случай, когда Джаггер в два двадцать ночи сидел в клубе «Кабаре», расположенном в подвале дома в лондонском районе Сохо. В одном углу потягивала шампанское супермодель Кейт Мосс, в другом «болтался» Ронни Вуд; и вдруг диджей решил поставить песню Jumpin’ Jack Flash («Джек-попрыгунчик»). Тут из тени вышел Мик и стал подпевать. «Он надувал свои самые знаменитые губы на свете, приглаживал руками волосы, вертелся на каблуках, хлопал в ладоши и вилял бедрами… – вспоминал Мохан. – Все мы видели, как пьяные гости на свадьбе подражают Джаггеру, но это был оригинал».

Приковав к себе глаза всех присутствующих, Мик продолжил танцевать под звуки песен Satisfaction и BrownSugar («Коричневый сахар»). «Получилось очень смешно для пожилого мужчины с морщинами, – говорил Мохан. – Когда он заводится от внимания публики и забывает о том, где находится, он просто становится ходячей карикатурой».

Джерри, уставшая делить дом в Ричмонде с Миком («Я сказала ему, что пора заканчивать!»), соглашалась с Бэджери в том, что Мик «боится оставаться один». «Мне кажется, ему сейчас очень трудно, – говорила она. – Ну, то есть он как наркоман. Уверена, что скоро он найдет кого-нибудь еще, кому можно будет изменять. Бедный Мик».