Вера Лещенко - Петр Лещенко. Все, что было… Последнее танго

Поэтому можно смело предположить, что этой статьи Савич не писал, ибо родилась она в недрах спецслужб. Была навязана редакции «Комсомолки» с подписью Савича для авторитета.

– Georgo, на душе чуточку потеплело. Вы, как всегда, по доброте своей бесконечной пытаетесь понять и оправдать. Возможно, Савич достоин того. Прочитала его дневники и не могла поверить, что гнусный пасквиль на Лещенко написан Савичем. Я тоже пыталась найти какие-то зацепки в его пользу. Уж очень хочется верить, что не он писал. Самое страшное в любой истории – недоговоренность. «Комсомолка» придумывает какие-то отговорки, то ли себя, то ли авторов, своих обеляя, и даже не пытается разобраться: А был ли Савич у микрофона?

Но ведь его имя останется в истории. А если останется несправедливо замаранным? Кто-то, знающий правду, которая не в его пользу, сидит сейчас в засаде и думает: «Не скажу, время не пришло!» Сидит и ждет, когда помрут свидетели и этот знаток правды выйдет «весь в белом» и скажет то, что ему выгодно. А вот опровергнуть будет некому. И останется это пятно на очередной человеческой биографии. Можно белым, можно черным пятном его назвать, суть не изменится.

Каждый из нас повинен в появлении таких пятен, боимся правды.

– Как бы ни хотелось мне, как и вам, защитить Савича, но не мог не знать Овидий Герцович, что заметка за его подписью была. Что же молчал тогда? Эренбург характеризует его как мягкого и деликатного аристократа. Верю! Петр Константинович, что бы ему ни приписывали (кстати, благодаря заметке в «Комсомолке»), тоже был деликатным и на баррикады не стремился, но чернить другого, обидеть другого не мог.

Ведь Савич не отрекся от пасквиля своего, даже когда это можно было сделать. Чего испугался? А может, струсил тогда, при Сталине, позволил имя свое использовать, а потом стыдно было правду сказать? Не хочу верить в авторство Савича, но слишком много ЗА его авторство! Если так, то не будем уподобляться и бить его. Объяснить сможем его поступок, понять сможем, оправдать сможем, вот простить такое трудно.

Вы вспомнили Эренбурга, но не мог он не рассказать Савичу о своих встречах с Лещенко. И отношение Эренбурга к «Танго Лещенко» было завораживающим. И Эренбург писал об этом еще при жизни Савича, и Сталина даже. И премию Сталинскую за книгу ту получил Эренбург. Конечно, знал Савич о Лещенко правду, но перевирал в своем творении каждую деталь: место проживания, жадность, страсть к алкоголю. А может, тем самым надеялся показать, что он пишет заведомую ложь?

Эх, узнать бы правду. В каких-то архивах прячется правда. Найти бы, если еще не все архивы продали…

– БЫЛ ЛИ САВИЧ У «МИКРОФОНА»?

Не думал вступать в дискуссию, но любопытства ради прошелся по биографиям О. (Овадия) Савичa, а также некоторых людей, с кем жизнь в то или иное время его свела, и хотел бы поделиться кое-какими мыслями.

Мы никогда не узнаем, написал ли и подписал O. Савич этот «шедевр» или не написал и кто-то коварный подписался его именем. Если не написал, то трудно поверить в то, что вообще не знал, что в «Комсомолке» появилась статья за подписью О. Савич! Но если Савич написал и подписался, то хочется верить, что под страхом смерти. Иначе не вижу других причин, по которым можно было бы так мерзко оклеветать такого человека, как Петр Лещенко.

Мы не должны забывать, что для Савича Лещенко был НИКEM, и, возможно, что когда сверху рявкнули «фас» – исполнил приказ (спасибо, что не расстреляли, – подумал он).

Прочитав статью г-на Георгия Сухно, был приятно удивлен схожестью наших с ним суждений. Да, Савич – один из немногих евреев в культуре, литературе и искусстве, уцелевших во времена сталинских репрессий, и это с дочерью раввина в женах! А почему? Во-первых, нужен был властям, так как владел несколькими европейскими языками (в то время интеллигенция и духовенство России были уничтожены, посажены или эмигрировали). Во-вторых, почти всю свою творческую жизнь прожил под крылом Эренбурга, сталинского любимца – еврея. Но даже Эренбурга иногда «покусывали» для порядка, а вот Савича – никогда! Почему? Может, боялся властей больше смерти и потому никогда не противоречил (впрочем, как и Эренбург), а только просил?

Приведу письмо Эренбурга Сталину о проблеме депортации советских евреев в Сибирь в 1953 году. Вот лишь несколько строк из этого зловеще известного документа. Обратите внимание на рабский, пресмыкающийся и даже фанатичный тон письма: