Канаю раз с кирюхой я на дельце.
Увидел я на улице дебош.
А ну-ка, по-одесски всыплем мы им перца.
(Ша) Жора, подержи мой макинтош.
Ударом сбит и хрюкаю я в луже,
На папу и на маму не похож.
А Жоре подтянули галстук туже
И шопнули вдобавок макинтош.
Я с детства был испорченный ребенок,
На папу и на маму не похож.
Я женщин обожал уже с пеленок.
(Ша) Жора, подержи мой макинтош.
Я с детства был испорченный ребенок
Я с детства был испорченный ребенок,
На папу и на маму не похож.
Я женщин уважал чуть не с пеленок.
Эй, Жора, подержи мой макинтош!
Друзья, давно я женщину не видел.
Так чем же я мужчина не хорош?
А если я кого-нибудь обидел —
Эй, Жора, подержи мой макинтош!
Я был ценитель чистого искусства
Которого теперь уж не найдешь.
Во мне горят изысканные чувства.
Эй, Жора, подержи мой макинтош?
Мне дорог Питер и Одесса-мама.
Когда ж гастроли в Харькове даешь,
Небрежно укротишь любого хама.
Эй, Жора, подержи мой макинтош!
Пусть обо мне романы не напишут.
Когда ж по Дерибасовской идешь,
Снимают урки шляпы, лишь заслышат:
Эй, Жора, подержи мой макинтош!
Мчится, мчится скорый поезд
Мчится, мчится скорый поезд
Ереван — Баку.
Я лежу на верхней полке
И как будто сплю.
Припев:
Тарара-рачч, тарара-рачч,
Тарара-рачч, тачч, тачч, тачч, тачч
Тарара-рачч, тарара-рачч,
Тарара-рачч, тачч, тачч, тачч, тачч.
В темноте я замечаю
Чей-то чемодан.
Сердце радостно забилось:
Что-то было там!
Припев.
Совершаю преступленье —
Лезу в чемодан.
Там лежит кулек печенья
И какой-то хлам.
Припев.
Чемодан не удержался —
С полки полетел,
И какого-то грузина
По носу задел.
Припев.
Там кричат: «Держите вора!»,
Там кричат: «Тикай!»,
Там кричат: «Из жопы ноги
С корнем вырывай!».
Припев.
Меня выбросили с ходу
Прямо под откос.
Поломал я руки, ноги,
Поцарапал нос.
Припев.
Сука буду, не забуду
Этот паровоз:
От Баку до Еревана
На карачках полз.
Припев:
Тарара-рачч, тарара-рачч,
Тарара-рачч, тачч, тачч, тачч, тачч.
Тарара-рачч, тарара-рачч,
Тарара-рачч, тачч, тачч, тачч, тачч.
В Ростове как-то на-Дону
Однажды я попал в беду —
На нары, бля, на нары, бля, на нары.
Сижу на нарах и грущу,
Блоху за пазухой ищу —
Кусает, бля, кусает, бля, кусает.
Но вот амнистия пришла
И нам свободу принесла,
Свободу, бля, свободу, бля, свободу.
Кто с чемоданом, кто с мешком,
А я, как сука, с котелком —
По шпалам, бля, по шпалам, бля, по шпалам.
Скажи, какой я был дурак, —
Надел ворованный пиджак
И шкары, бля, и шкары, бля, и шкары!
И в этом самом пиджаке
Меня попутал в кабаке
Легавый, бля, легавый, бля, легавый.
Он говорит: «Ебёна мать!
Попалась сука, курва, блядь,
Попалась, бля, попалась, бля, попалась!».
Потом меня он поволок
И всю дорогу чем-то в бок
Ширяет, бля, ширяет, бля, ширяет.
И вот я снова за стеной,
И вновь параша предо мной
И нары, бля, и нары, бля, и нары.
А за окошком фраера
Всю ночь гуляют до утра —
Кошмары, бля, кошмары, бля, кошмары!..
С одесского кичмана сбежали два уркана,
Сбежали два уркана в дальний путь.
Они остановились на княжеской могиле,
Они остановились отдохнуть.
Товарищ, товарищ, болять мои раны,
Болять мои раны на боке.
Одная заживаеть, другая нарываеть,
А третия засела в глыбоке.
Товарищ, товарищ, товарищ малахольный,
За что ж мы проливали нашу кров?
За крашеные губки, коленки ниже юбки,
За эту за проклятую любов?
Они же там пирують, они же там гуляють,
А мы же попадаем в переплет:
А нас уже догоняють, а нас уже накрывають,
По нас уже стреляеть пулемет.
За что же ж мы боролись, за что же ж мы страждали?
За что ж мы проливали нашу кров?
Они же там гуляють, карманы набивають,
А мы же отдаваем сыновьев.
Товарищ, товарищ, скажи моей ты маме,
Что сын ее погибнул на посте:
И с шашкою в рукою, с винтовкою в другою,
И с песнею веселой на усте.
Читать дальше