Гавриил Троепольский - Белый Бим Черное ухо (сборник)

В его покрасневших добродушных глазах исчезла искорка недоверчивости, они прямо-таки подкупали, и мне стало жаль юношу. Боялся я острого на язык Каткова. Только, как оказалось, напрасно боялся.

– А что я хотел у тебя спросить?.. – продолжал Катков серьезным тоном.

– Что?

– Если я сошью тебе первейший из всего колхоза кожух… Черной дубки или хромовой, как шелк, выделки, из самой лучшей овчины… – Он щелкнул пальцами и вытянул ладонь, будто кожух уже висел у него на руке.

– Ну?

– Подожди, я договорю. Сошью такой вот кожух, а воротник и опушку сделаю из старой, дохлой, полинялой козы… Будешь носить такой кожух?

– Не. Не буду. Это, может, дурачок какой будет носить. А зачем портить дорогой кожух? Лучше уж не шить совсем.

– А ты-то именно так и сделал! Сшил дорогой кожух, а опушку – от облезлой козы. – И он показал Лене на «балалайки», канавки, валики, в общем, на всю «опушку».

Леня слегка покраснел, сделал движение локтями, будто почесал бока, и не нашел ничего ответить.

– Ну хорошо. А как ты думаешь – моя учетчица примет от себя такую пахоту? Нет, не примет. И я акт не подпишу.

– Значит, пропахал задаром всю смену? – нерешительно спросил Леня.

– Благо, ты первый сезон работаешь, а то бы припечатал я тебе расход. Теперь уж и не знаю, как быть…

– Что Владимир Акимыч скажет, так и будет. – И он пошел к мотоциклу, посвистывая, будто и не интересно ему знать, что я скажу Лене.

– Опаши края хорошенько, – сказал я. – Сейчас опаши, пока старший агроном не проезжал. А в следующий раз без контрольной борозды не начинай пахоты.

– Сперва поперек краев борозды пройди, а потом и начинай. Плуг будет сразу входить в пашню. И… опушкой не будешь портить кожух.

Леня улыбнулся.

– Опашу. Прямо сейчас я опашу. – Он облегченно вздохнул.

Мы поехали дальше. Я оглянулся и увидел, что Леня держал в руке шапку и смотрел нам вслед. Ну, этот еще молод, начинающий. А ведь многие трактористы, научившись отлично обрабатывать землю, не считают нужным заправить края пахоты или сева, привести в порядок дорогу около пашни. Едешь потом близ такого посева и видишь: в середине – отличный хлеб, а с краю – бурьяны да канавы. Вьются бригадиры полеводческих бригад над этим вопросом, спорят, доказывают, настаивают, но «балалайки» нет-нет да и выскочат над дорогой. Ну и здорово же придумал Катков с кожухом!

Оба «ХТЗ» мы перевели на сев без задержки и направились на посадки лесополосы – за девять километров от села, на границу замлепользования колхоза.

Снова засвистело в ушах, снова – поля, поля. Кажется, и нет края этому могучему простору. Бескрайность колхозных полей в степной черноземной зоне поражает не только человека, впервые увидевшего поле. Этот простор удивляет и того, кто в поле встречает и провожает каждую весну. Удивляет потому, что редко встречаются люди без машин: то встретите деловитый «ДТ» с сеялками или культиваторами, торопливо перебирающий гусеницами, будто спешащий поскорее охватить этакую громадину поле, – и кажется он рачительным хозяином, главным из всех тракторов; то вдруг из-за пригорка вынырнет поджарый тракторчик «У-2» и спешит-спешит, старается изо всех сил с одной сеялкой; или старичок «ХТЗ», доживающий в труде последние годы, ползет со своим отвислым животом-картером, опираясь на неуклюжие колеса, и урчит-урчит себе по-стариковски, напоминая о том, что он совсем недавно был лучшим из всех марок тракторов (теперь уже таких не делают). И снова «ДТ» – такой молодчина трактор!

На каждом прицепе – один-два человека, не больше. Так мало людей, и так много земли они засевают. Поразительна сила машины в наше время! Люди управляют машинами и сами подчиняются ритму техники. Разве только на склонах, над яром, да на огородах увидите отдельные группы людей на ручной работе, а так – везде машина, машина. И уже много лет мы видим такое, а – поди ж ты! – радостное удивление возникает снова и снова, когда весна приходит с птичьим перезвоном в поле, когда тракторные будки стоят в затишье лощины под огромным голубым небом.

Мы оставили мотоцикл на дороге и пошли через пашню к месту лесопосадок пешком. Это близенько, метрах в ста пятидесяти от места остановки. Митрофан Андреевич мне сказал, указывая на лесопосадки:

– Дедовская «техника» из одиннадцати деталей.

– Как это? – не понял я.

– Очень просто: лопата плюс десять пальцев. – Он чуть помолчал и добавил: – Одну бы лесопосадочную машину на эмтээс – и достаточно. Вот буду сидеть целую весну на посадках всей бригадой, а плана все равно не выполню. Не успею.