Якуб Брайцев - Среди болот и лесов (сборник)

– Не поймите меня, молодой человек, – сказал Закалинский, – что я предлагаю вам только материальную помощь… Нет! Но бывают ведь трудные обстоятельства и другого свойства! И вообще, мы у вас в долгу, поэтому будем отныне знакомы и, если угодно, друзьями.

– Да, да! Мы будем всегда рады видеть вас у нас! – с живостью вставила Ольга.

– Конечно, конечно… Вы у нас теперь свой человек, господин Савицкий! – подтвердил отец. – В скором времени будет день рождения Оленьки, и мы непременно ждем вас!

Савицкий, приподнявшись, поклонился и благодарил за столь лестное внимание. Обед прошел в оживленной беседе. Савицкий с его умом, начитанностью и тактом расположил к себе требовательного к людям Закалинского.

После обеда хозяин дома, извинившись, пошел отдыхать. Молодые люди продолжали непринужденно беседовать. Ольга осведомилась, играет ли он на рояле. Савицкий с сожалением должен был ответить, что ему лишь в малой мере пришлось играть на рояле.

В селе, где живет его мать, у священника есть старое фортепьяно; бывая у его сына, своего товарища, он научился исполнять несложные вещи. Но ноты он знает и может петь под аккомпанемент.

Ольга не предложила, а Савицкий, понимая, что нельзя нарушать послеобеденный покой хозяина дома, не просил ее сыграть на рояле.

Незаметно пролетел час, другой, и Савицкий откланялся. Ольга проводила его и еще раз просила не забывать их дом.

– Благодарю вас, Оля! Если ничего не случится со мною, я всегда с великой радостью приду к вам! – сказал он, пожимая ее нежную руку.

Когда Савицкий шел по улице, душа его была полна образом девушки, взволновавшей самые сокровенные чувства его впечатлительной и сдержанной натуры.

В один из ближайших дней после визита Савицкого предводитель встретил директора реального училища. Директор уже знал о поступке Савицкого на маевке, но, отметив благородство его, добавил:

– Я должен предупредить вас, ваше превосходительство, что Савицкий – весьма опасный человек. Есть все основания полагать, что он не только читает запрещенную литературу, но и ведет революционную пропаганду, причем самого крайнего толка! На днях у меня был исправник. Он убедил меня в этом. Савицкий находится под неотступным надзором полиции, и чем это все кончится, не могу даже себе представить!

– Господин директор! Необходимо было с вашей стороны оказать влияние и образумить юношу; он произвел на меня самое лучшее впечатление! – отвечал озадаченный предводитель.

– Представьте себе! Я беседовал с ним неоднократно, но убедился в бесполезности усилий, – оправдывался директор. – Он умен, имеет обширные познания, но, к сожалению, упрям и скрытен, его невозможно переубедить. Он озлоблен против существующего строя, помещиков и дворян. Я думаю, что весьма скоро он будет репрессирован полицией. Сейчас необходимо быть особенно настороженными к проявлению революционных настроений среди молодежи. Война с Японией приносит неудачу за неудачей, и, если дело кончится поражением наших войск, – неизбежны потрясения основ общества… Поэтому, ваше превосходительство, будьте осторожны с Савицким и не вводите его в свой дом! – посоветовал директор.

После этого разговора Савицкий не получил приглашения в день рождения Ольги.

Когда она напомнила отцу о приглашении Савицкого, то получила решительный отказ без всяких объяснений. Ольга была весьма огорчена, но не решилась перечить родителю. В конце июня закончились экзамены. Ольга уехала на каникулы к своей родной тетушке, сестре покойной матери, которая жила в своем имении в соседней губернии. В середине августа ученики съехались к началу занятий, возвратились Ольга и Савицкий, но встретиться им больше не пришлось. Спустя месяц после начала учения отец сообщил Ольге печальную весть:

– Представь себе, Оля, этот Савицкий натворил невероятных, прямо ужасных дел!

– Что такое? – тревожно спросила дочь.

– Директор еще ранее предупреждал меня, что Савицкий – бунтарь и полиция следит за ним. Вчера у него на квартире произвели обыск и нашли запрещенные книжки, нелегальную литературу, какие-то прокламации. Сегодня Савицкий исчез. Полиции не удалось его арестовать… С ним исчезли и другие подозрительные лица… Я ожидаю больших неприятностей в уезде! – сокрушенно говорил предводитель.

В скором времени Ольга узнала от отца, что в уезде стало неспокойно.

– Поступают сведения, – сообщил он, – о действиях Савицкого; с шайкой таких же преступников он нападает на имения, устраивает аграрные беспорядки и возбуждает невежественных крестьян против помещиков; появились случаи убийства полицейских чинов. Все усилия изловить его до сих пор безуспешны… Он совершенно неуловим! Говорят, приобрел маузер и наводит ужас на всех… Ах! Какое непредвиденное несчастье свалилось на мой уезд! Я страшно обеспокоен всем этим! Что скажут в губернии?