Борис Васильев - Аты-баты, шли солдаты

– Ефрейтор Святкин, встать! – крикнул Игорь и дернул спящего за ногу.

– Раны… – вдруг простонал Святкин.

– Какие раны? При чем тут раны?

– При мне, – умирающим голосом пояснил ефрейтор. – Болят мои раны. Застудил в период героического отражения танковой атаки. Скрутило.

– Скрутило?.. – Игорь в растерянности оглянулся… и увидел сорок молодых, приготовивших улыбки лиц. Спрыгнув с табуретки, Игорь спокойно и неторопливо пошел к выходу.

– Куда это он? – шепотом спросил вылезший из-под стола Хабанеев.

– Может, за доктором? – предположил Крынкин.

– Скажешь тоже, – возразил Глебов. – Небось командиру роты жаловаться побежал, Суслик…

Игорь вдруг резко повернулся, шагнул к солдатам. Он смотрел на них в упор. Губы его дрожали, да и заговорил он непривычным, до звона напряженным голосом:

– Ладно, я плохой командир. Я не могу справиться со Святкиным. Я не умею командовать. Я не способен руководить. Но вы же комсомольцы! Вы – комсомольцы, а кругом – война, а вы смеетесь, ржете, как жеребцы, а там товарищи ваши гибнут. Это честно, по-вашему? Это по-комсомольски? Я не виноват, что я – ваш командир… Я готов хоть сейчас стать рядовым. Готов поменяться с любым из вас! Не потому, что боюсь ответственности, а потому, что вы – мои товарищи. Вы же товарищи мои, мы же вчера в школе за партами вместе сидели. А вы… Вы предаете меня. Да, предаете! И мне стыдно. Стыдно за вас, ребята.

Чувствуя, что вот-вот не удержит слез, Игорь оборвал сам себя, постоял, опустив голову, и быстро вышел из казармы.

В казарме возникла странная тишина. Посерьезневшие солдаты, не глядя друг на друга, вдруг двинулись к нарам, где лежал ефрейтор Святкин. На ходу сержанты и те, кто был постарше, как-то сами собой вышли вперед, оттеснив молодежь.

– Сват, – негромко сказал Мятников. – Ну-ка спустись.

А ефрейтор Святкин все еще по инерции улыбался…

Вечером младший сержант Сайко докладывал командиру взвода младшему лейтенанту Суслину:

– Товарищ младший лейтенант, во взводе вечерняя поверка произведена. Личный состав налицо. За исключением ефрейтора Святкина. Докладывает дежурный младший сержант Сайко.

– А где Святкин? – хмуро спросил Суслин.

– Отправлен в санчасть, товарищ младший лейтенант.

– Опять раны?

– Никак нет. С нар упал. Аккурат после разговора с вами.

– То есть как это – упал? – нахмурился Суслин.

– Не спрашивай ты ни о чем, лейтенант, – с грубоватой фамильярностью ответил Сайко. – Не спрашивай, и все будет нормально. Поговорили с ним ребята маленько, вот и все. По-солдатски, как говорится, без мусора из казармы…

Константин сел на верхней полке вздрагивающего от быстрого хода вагона. Нащупал в кармане тужурки сигареты. Осторожно, стараясь не побеспокоить соседей, спрыгнул на пол и вышел из купе.

В коридоре было пусто. Только возле одного из окон стояла молодая женщина в расстегнутой шубе и сброшенном на плечи платке. У ее ног громоздился объемистый чемодан.

Константин закурил и, раздвинув шторы соседнего окна, стал всматриваться в рассветный полумрак. Мело за окном.

– Март, – сказал он, не глядя на женщину. – А будто в феврале.

– Март, – согласилась она. – Грачи прилетели, а тут вдруг – метель.

Улыбнувшись, Константин посмотрел на нее, встретил большие, очень серьезные глаза, почему-то смешался и спросил невпопад:

– Вы биолог? То есть, я хотел сказать, ботаник?

– Почему ботаник? – пожала плечами женщина. – Я – терапевт. Работаю на «скорой помощи».

– И не страшно?

– Привыкла.

– Я к тому, что не женское это дело – с раздавленными возиться.

– Это крайность, – спокойно ответила она.

– Но случается?

– Случается. Наш город – на автомагистрали. А вы что, водитель?

– В некотором роде, – улыбнулся Константин. – Механик-водитель первого класса.

Вагон просыпался. Пассажиры с полотенцами потянулись к умывальникам, образуя молчаливые зевающие очереди. Из служебного купе вышла проводница со стаканами чая на подносе.

Проходя мимо, сказала:

– Вы просили предупредить вас насчет Подбедни, товарищ капитан. Подъезжаем. Учтите, стоянка – три минуты.

– Спасибо, – сказал капитан проводнице и взглянул на женщину: – Извините. Моя станция.

– Вас зовут Константином? – Женщина неожиданно тепло улыбнулась.

– Так точно. А почему вы…

– Тогда здравствуйте, Константин. Я – Анна. – Женщина протянула руку. – Это я писала вам открытку. Наши отцы погибли в одном бою…