Айн Рэнд - Идеал (сборник)

Хикс. Этой ночью!

Кей Гонда. Но в такое время толпы нигде не найдешь.

Хикс. В такое время… (Воодушевляясь.) Послушайте. Прямо сейчас в такое время большая толпа собирается в храме заблуждения, в шести кварталах отсюда. Кошмарное местечко, и заправляет им самая презренная женщина из всех, что я знаю. Я отведу тебя туда. И отдам этой низменной женщине самую прекрасную женщину собственной жизни – о такой сенсации для своей публики она никогда и мечтать не смела. Ты признаешься в убийстве перед ее толпой. Я отдам в ее руки всю славу и честь, пусть будет, что это ее проповедь преобразила тебя. Пусть слава достанется ей. Она последняя, кто заслуживает ее.

Кей Гонда. Это тоже часть жертвы?

Хикс. Да.

Кей Гонда встает. Идет к двери, отпирает и широко распахивает ее. Потом оборачивается к Хиксу и кидает ключ ему в лицо. Ключ попадает в него, она видит это, поворачивается и уходит. Хикс стоит неподвижно, опустив голову и плечи.

На экране появляется письмо, написанное острым, четким, вычурным почерком:

«Дорогая мисс Гонда!

У меня было все, чего мужчина может пожелать в этой жизни. Я видел все, и теперь мне кажется, что я покидаю жизнь – это третьесортное шоу, представленное где-нибудь на грязных задворках. И если я не даю себе труда умереть, то лишь потому, что моя жизнь обладает всей пустотой могилы и смерть ничего для меня не изменит. Она может прийти ко мне хоть сегодня, и никто, включая меня, пишущего эти строки, не заметит разницы.

Но прежде, чем это случится, я хочу воскресить то, что еще осталось в моей душе, и, наконец, выразить свое восхищение Вам, Вам, ставшей примером для подражания всего мира. Morituri te salutamus

Свет гаснет, экран исчезает, и сцена превращается в гостиную номера, занятого графом Дитрихом фон Эстерхази. Это большая роскошная комната, современная и продуманно простая. Открытая входная дверь на центральной стене слева. Дверь поменьше, ведущая в спальню, на заднем плане на правой стене. На левой стене большое окно, через которое вдали виден темный парк. На первом плане справа камин. Горит одна лампа.

Когда зажигается свет, входная дверь открывается, чтобы впустить графафон Эстерхази и Лало Джонс. Граф фон Эстерхази – высокий, подтянутый мужчина сорока с небольшим лет, аристократическая манера подчеркивает элегантность его вечернего костюма. Лало Джонс – изысканная дама, прячет лицо в мягкой горностаевой накидке, накинутой на потрясающее вечернее платье. Входит первая, в изнеможении падает на стоящую на первом плане кушетку и очаровательным, полным изящества движением устало вытягивает ноги. Дитрих фон Эстерхази молча следует за ней. Она делает легкое движение, полагая, что он подхватит ее накидку. Однако он не подходит к ней и не смотрит на нее. Лало пожимает плечами и откидывает накидку назад, она медленно сползает вниз по ее голым рукам.

Лало (глядя на часы на столе, лениво) . Всего только два часа… Право же, зря мы так рано ушли, дорогой… (Эстерхази не отвечает. Он как будто не слышит. В его молчании нет враждебности, чувствуется полное равнодушие и непонятная напряженность. Он подходит к окну и задумчиво смотрит в него, не осознавая присутствия Лало. Она зевает, зажигает сигарету.) Я, наверно, поеду домой… (Нет ответа.) Слышишь: я, наверно, поеду домой… (Кокетливо.) Ну, конечно, если ты не будешь настаивать… (Молчание. Она пожимает плечами и устраивается поудобнее. Говорит лениво, глядя на дым от своей сигареты.) Знаешь, Рикки, нам надо поехать в Агуа Калиенте. На сей раз я все поставлю на Черного Раджу. Верный номер… (Нет ответа.) Кстати, Рикки, я вчера должна была заплатить моему шоферу… (Поворачивается к нему с внезапным нетерпением.) Рикки!

Эстерхази (вздрогнув, оборачивается к ней. Вежливо и совершенно равнодушно) . Что?

Лало (нетерпеливо) . Я сказала, что вчера должна была заплатить моему шоферу.

Эстерхази (из какого-то далека) . Да, конечно. Я об этом позабочусь.

Лало. Что случилось, Рикки? Ты дуешься потому, что я проиграла эти деньги?

Эстерхази. Вовсе нет, дорогая. Я рад, что сегодня вечером ты развлеклась.

Лало. Но ты же знаешь, что мне всегда потрясающе везет в рулетку. Если бы мы не ушли так рано, я, конечно, отыгралась бы.