Александр Гранах - Вот идет человек

У Мойше-бить-окна, как у яркой индивидуальности, был особый стиль жизни. В Городенку он явился издалека, и никто не знал, откуда он родом. От него исходило подлинное внутреннее достоинство. Казалось бы, нет ничего горше и печальнее судьбы городского сумасшедшего. И все же каждый знал, что Мойше-бить-окна на голову выше любого обычного горожанина, ну а по сравнению с другими юродивыми он был настоящим аристократом… Однажды на Пасху кто-то подарил ему чистую рубашку и пиджак. После обеда умытый и нарядно одетый Мойше прогуливался по Нижним переулкам и выглядел непривычно хорошо. Обыватели, сидевшие перед домами, стоявшие в дверях или глазевшие в окно, пялились на него так, будто видели его в первый раз. Женщины краснели от смущения, а мужчины смотрели с завистью. Простой рабочий люд завидовал его широким плечам, а люди образованные – благородному выражению лица. Никто в тот раз не осмелился бы насмехаться над ним. Пошли разговоры о том, что Мойше-бить-окна – не абы кто и уж точно не сумасшедший. А когда он исчез из виду, жители Нижних переулков стали собираться в группы и обсуждать увиденное. Благочестивая Ханна-Рохл, жена хазана, клялась, что своими глазами видела у Мойше свечение над головой. Кривой Йозя, чахоточный, постоянно кашлявший портной, клялся остатками легких и своими семью детьми, что Мойше-бить-окна – ламедвовник , то есть один из тридцати шести тайных праведников. А ломовой извозчик Хаим Занка зашел еще дальше: перед таким в один прекрасный день откроется дорога на Небеса, и если выяснится, что жители Городенки плохо с ним обращались, то ему достаточно будет один раз обрушить на город небесный бич, и от Городенки ничего не останется! Да, поддержал его кто-то, тут уж не ошибешься, каждый видит, какая великая сила сокрыта в нем – настоящий ламедвовник. А это что-нибудь да значит, ведь на нем держится тридцать шестая часть всего мира!..

На самом деле Мойше был никаким не ламедвовником, а простым парнем из галицийского местечка Броды, что у самой русской границы. Там он собирался жениться на Ханне-Шифре, работнице из дома богатого лавочника господина Горовица. Но случилось так, что слабая здоровьем мадам Горовиц в один прекрасный день умерла, и тучный вдовец, шутки ради и назло всему городу, решил взять в жены свою пышногрудую и широкобедрую работницу.

И вот в их брачную ночь, когда молодоженов, согласно обычаю, проводили в спальню, Мойше перебил в их доме все окна и, покрытый несмываемым позором, бежал в Городенку. Здесь он стал сумасшедшим, здесь носил воду, когда хотел есть, и спал в бане или в стогу сена. Но в ту Пасху, когда кто-то подарил ему чистую рубашку и чистый пиджак, можно было подумать, будто он и впрямь ламедвовник. Но мы-то знали, что никакой он не ламедвовник. Он был всего лишь бедняком, и дети, а за ними и все горожане называли его Мойше-бить-окна.

В каждом беспорядке присутствует определенный порядок. В хаотичной жизни нашей семьи тоже была своя система. Так, старший брат отдал отцу приданое жены, чтобы тот смог открыть пекарню, а сам остался в деревне и жил там так же, как до этого жили мы все. Его жена рожала каждый год, лицо у брата сделалось таким же обеспокоенным, как у отца, а на лбу у него появились точно такие же глубокие морщины.

Однажды озорной брат Янкл сложил вещи в свой деревянный чемоданчик и сел вырезать новую трость из ароматной ветки черемухи. Отец подошел к нему и спросил, что он задумал. Янкл сказал, что в Венгрии, в городе Мишкольц, умирает один очень богатый бездетный человек, и вот он послал за ним, желая сделать его своим наследником. Отец ухмыльнулся и спросил, почему же этот человек послал именно за ним, и Янкл ответил, что кто-то рассказал этому богатею, что есть, мол, такой весельчак, а тот хотел еще разок посмеяться перед смертью и позвал его, потому что он знает тысячу веселых трюков. И Янкл начал чревовещать, вращать глазами, выворачивать колени коромыслом, лаять, как собака, мычать коровой и кукарекать. Отец спросил, когда же он вернется, а Янкл достругал свою черемуховую тросточку и, уже не глядя на отца, серьезным и печальным голосом ответил: «Когда? У этого человека полные кладовые золота». После его смерти, когда Янкл пересчитает все свое богатство, он вернется на четверке лошадей, а отцу в подарок привезет полную телегу золота. После этого он взял свой чемоданчик, сказал, что еще вернется попрощаться, и исчез. Он так никогда и не вернулся, и мы никогда ничего о нем не слышали, но если кто-то о нем спрашивал, мы говорили: «Ах, Янкл, он у нас счастливчик, получил свои миллионы в далекой Венгрии, ходит теперь в бархате и шелках и пересчитывает свое богатство, а когда закончит, вернется домой и возьмет нас всех к себе, чтобы и мы стали такими же счастливыми, как он». Всю свою жизнь мы ждали, когда вернется Янкл, но он даже ни разу не написал нам, и мы больше никогда о нем не слышали…