Марджори Боуэн - Отравители

– У собора стоят наемные экипажи, – сказал Дегре. – Возьмем один.

Соланж возразила против такой расточительности, но молодой человек настоял. Улицы после наступления темноты были не только грязны, но и небезопасны.

– Ведь ты же не хочешь, чтобы я погиб, защищая тебя, правда? – спросил он, целуя ее гладкую щеку, прохладную от ветра и влажную от дождя.

Они взяли ветхий экипаж, и измотанная лошадь медленно повезла их домой. В зловонной темноте потертого салона Дегре обнял молодую жену.

– Отвратительный день, дорогая. Сначала было испорчено твое прелестное платье, затем ужин по случаю твоего дня рождения оказался совсем не таким, как я рассчитывал. Хотелось тебя порадовать, а теперь мне жаль, что я тебя туда повел. Мэтр Перрен не очень разборчив в выборе гостей.

– О, нет, – возразила счастливая девушка, положив голову на плечо мужа. – Мне вполне понравилось. Это было даже забавно. Хотя в следующий раз, может, мы устроим маленький праздник дома, только для нас двоих? Сядем у огня, ты выберешь хорошее вино, а я что-нибудь приготовлю, да, Шарль?

Он вновь поцеловал ее в лоб, куда из-под капора падали светлые кудри. Соланж была прелестной молодой девушкой двадцати лет с той естественной ясной красотой женщин ее края, которая с возрастом переходит в неяркость и твердость линий. Внеш нее сходство между супругами было настолько велико, что их можно было принять за двоюродных брата и сестру, хотя они совсем не были в родстве. По характеру они тоже были похожи: спокойные, смелые, проницательные и деловые.

– Ты не могла бы кое – что для меня сделать? – прошептал Дегре, пока ветхий экипаж катился, подпрыгивая на камнях парижской мостовой и бросая их то друг к другу, то в разные стороны.

– Все, что хочешь, Шарль, ты же знаешь.

– Так вот, я хочу, чтобы ты отправилась к вдове Босс и попросила предсказать тебе будущее.

– Это просто пустая трата денег, – разочарованно ответила Соланж. – Я думала, ты попросишь о чем-нибудь трудном.

– Я думаю, эта задача не так проста, как кажется поначалу. Ты не пойдешь туда под своим именем. Нужно будет слегка переодеться. Придется к этому привыкнуть – ты же теперь жена офицера полиции. Вряд ли она очень хорошо тебя рассмотрела сегодня. Я-то видел ее прежде, а ты?

– Нет.

– Наверное, нужно будет изменить голос, прикрыть волосы… – Он задумчиво помолчал. – Да, думаю, это вполне осуществимо. Ты пойдешь к ней, что-нибудь купишь, а потом попросишь предсказать тебе будущее.

– Да, – сказала Соланж, когда ее муж замолчал. На нее произвела впечатление серьезность в его голосе.

– Вдруг это наш шанс? Когда она начнет раскладывать карты, ты воспользуешься возможностью и сделаешь именно так, как я тебе скажу. Мы отрепетируем, чтобы все прошло как надо.

Вдова Босс сидела у себя в лавочке, время от времени принимаясь рас сматривать свое отражение в ручном зеркальце. Она потратила все утро, подкрашивая лицо, губы и глаза и сооружая прическу, и была определенно довольна результатом. На ее плечах лежал красивый капюшон из рыжего лисьего меха, зеленое платье на обширной груди украшала золотая кружевная оторочка, доходящая до шейного платка мехельнского кружева.

Рядом молодой человек желчного вида связывал вместе коробочки с мылом с ароматом лилии, гвоздики и розы, и она руководила им, то и дело отвлекаясь, чтобы полюбоваться собой.

Звякнул дверной колокольчик, и к прилавку быстро подошла молодая женщина.

Мадам Босс тотчас же просияла улыбкой и сделалась само внимание. Вновь вошедшая была высокого роста и одета в дешевую серую накидку. Ее лицо скрывала небольшая маска, или личина, а руки были в перчатках. Она держала простой кошелек без герба или монограммы.

Мадам Босс улыбнулась еще шире. Все эти предосторожности были ей хорошо знакомы.

– Я хотела бы купить флакон духов, – тихо произнесла молодая женщина с провинциальным акцентом. – Мне надоела флердоранжевая эссенция, возможно, у вас есть что-нибудь поновее?

– Конечно, есть, – ответила Босс, поднимаясь, – но не здесь. Извольте пройти в гостиную.

Покупательница прошла вслед за мадам Босс в глубь лавки мимо полок, заставленных жестяными коробочками, лаковыми шкатулками, керамическими бутылочками и баночками, в опрятную, маленькую, скромную гостиную, высокое окно которой, плотно занавешенное зеленой саржей, выходило во дворик. Огонь уютно горел в камине. В гостиной были стол, несколько кресел и шкаф. На подушке лежала кошка, свернувшись, как улитка, только что извлеченная из раковины.