Марджори Боуэн - Отравители

Вдова Босс засмеялась и поправила свои тонкие кудряшки, очень польщенная.

– Я и верно хорошо управляюсь, – похвасталась она с пьяной самоуверенностью. – Что еще делать бедной женщине, когда она остается одна? Да, мои дела сейчас идут лучше, чем тогда, когда мой муж, храни его господь, был жив.

– Благодаря продаже мыла и духов, мадам? – спросил молодой Дегре. – Или предсказаниям?

– Предсказаниям, – резко и неприязненно хмыкнула вдова Босс. – Да, я хорошо предсказываю судьбу. Приходите, я предскажу и вашу, молодой человек, или лучше пусть придет ваша жена!

– Я и правда хотела бы, – начала Соланж, но замолкла под улыбающимся взглядом мужа, а тот продолжил, наклоняясь вперед и обращаясь к смеющейся вдове:

– Насколько далеко вы смотрите в будущее, мадам, много ли ваших предсказаний сбылось?

– Все, – ответила она, грозя ему толстым белым пальцем. – Все! Нет такой женщины из тех, что приходили ко мне с жалобой на мужа, которая могла бы сказать, что я ей так и не помогла.

– Разложив карты? – с беспечным видом спросил Дегре.

– А как же еще? – вмешалась мадам Вигурё. – Она предсказывает судьбу, раскладывая карты, с помощью подноса песка или кувшина воды. Я сама ходила к ней, это очень увлекательно.

– Особенно если выпадет дама пик, – усмехнулась вдова Босс, и, потянувшись за темной бутылкой кларета, которую соседка отодвинула от нее подальше, хвастливо заявила:

– Скоро я смогу уйти на покой. Куплю себе шато за городом и красивого молодого мужа, заведу экипаж и четверку лошадей. Да, еще три прелестных дорогуши, желающих овдоветь, и мое будущее обеспечено.

Компания засмеялась; все, кроме Дегре и его жены, были слегка навеселе. Мэтр Перрен, приятно согретый едой и питьем, добродушно улыбнулся:

– Что за чушь она несет, эта Босс.

– Чушь, как же! – воскликнула, вставая, вдова. – Я говорю, что осталось еще три отравления, и я стану очень богатой женщиной. – И, пошатнувшись, вновь упала на стул, цепляясь за край стола.

– Ей пора домой, – запротестовала мадам Вигурё. – Она выпила слишком много и сама не знает, что говорит.

– Отравления и есть, – засмеялся один из юристов. – Если она имеет в виду тот мерзкий сироп для улучшения цвета лица, который продает моей жене.

И тут мадам Босс захныкала, положив на стол округлые толстые белые локти и вытирая выпуклые глаза суставами пухлых пальцев. Она стала уверять, что она бедная честная женщина и стыдно потешаться над ней и дразнить. Она лишь продает духи, мыло и мази для улучшения цвета лица да нескольким друзьям предсказывает судьбу по картам.

Мадам Вигурё принялась ее утешать, а мэтр Перрен перевел беседу на обычную тему расточительности двора и последних наглых выходок многим ненавистной королевской любовницы мадам де Монтеспан. Ее бесстыдство и мотовство растут с каждым днем. Уже двенадцать лет она остается королевской фавориткой, и ее влияние на него, кажется, только крепнет. Поразительно, она словно владеет чарами или колдовством! Простые люди охотно сплетничают о высокопоставленных, с жадным и презрительным интересом обсуждая их пороки, промахи и странности.

Лейтенант Дегре охотно слушал. Он часто замечал, что в шутках, скандалах и сплетнях есть изрядная доля правды, и ему было интересно наблюдать, как обыватели, когда их языки развязываются от вина, выставляют на всеобщее обозрение собственные зависть и злобу, обсуждая зависть и злобу других.

Мадам де Монтеспан, великолепная «истинная королева Франции», была растерзана без тени сострадания. Ее объявили старой, потасканной, ядовитой, подлой, любительницей закатывать ужасные сцены, небрежной в одежде, неопрятной, настоящей ведьмой.

Дегре незаметно улыбался. Ему случалось видеть, как эта дама едет в золотой карете, запряженной шестеркой белых лошадей, по аллеям Версаля, и он знал, насколько низкая клевета собравшихся далека от действительности.

Соланж слегка поморщилась, глядя на него за спиной мэтра Перрена. Она хотела уйти домой, ей не нравилась эта пьяная обстановка, отвратительные сплетни, раскрасневшиеся лица, хриплые голоса. Она уже достаточно отметила свой день рождения. Сам – то мэтр Перрен был очарователен, но некоторые из его друзей! Ее муж понял и поднялся из – за стола.

Принеся извинения и со всеми распрощавшись, через полчаса они уже снова шли по парижским улицам, окутанным тьмой и освещенным лишь фонарями, горящими кое-где над дверями домов. Ветер усилился, и время от времени редкие капли дождя падали с рваных, стремительно летящих невидимых туч.