Джордж Оруэлл - Скотный двор. Эссе

Вслед за этим раздался страшный лай, и в амбар ворвались девять огромных собак в ошейниках с медными бляхами. Они сразу кинулись на Снежка, едва успевшего увернуться от их зубов. В следующий миг он выскочил из амбара, а псы бросились за ним. Все животные, ошеломленные и перепуганные, молча столпились в дверях, наблюдая за погоней. Снежок припустил через выгон к дороге. Он несся так стремительно, как умеют только свиньи, но собаки его нагоняли. Вдруг он поскользнулся, и все решили, что ему конец. Но он снова вскочил, припустив пуще прежнего, а псы почти не отставали. Один из них готов был тяпнуть его за хвост, но Снежок увернулся в последний момент. Затем поднажал, чуть оторвался, юркнул в дыру в изгороди – и был таков.

Притихшие и запуганные животные попятились в амбар. За ними вбежали собаки. Поначалу никто не мог понять, откуда они взялись, но вскоре стало ясно, что это те самые щенки, которых Наполеон забрал у Джесси и Ромашки и держал на сеновале. Они были совсем молодыми, но уже огромными и свирепыми, как волки. Псы держались вблизи Наполеона. Животные заметили, что собаки машут ему хвостами точно так же, как раньше махали мистеру Джонсу.

Наполеон в сопровождении собак взобрался на помост, с которого когда-то произнес речь Мажор. Он объявил, что воскресных собраний больше не будет. Они нам ни к чему, сказал он, только время отнимают. В будущем все вопросы, связанные с работой фермы, станет решать особый комитет, состоящий из свиней во главе с Наполеоном. Комитет будет заседать частным образом и доводить свои решения до общего сведения. Животные все так же будут собираться по утрам в воскресенье, чтобы поднять флаг, спеть «Зверей Англии» и получить приказы на неделю; но дебаты прекратятся.

Как бы ни были животные потрясены изгнанием Снежка, но отмена дебатов их крайне огорчила. Некоторые хотели было выразить протест, но не нашли аргументов. Даже Бойцу стало не по себе. Он прижал уши и встряхивал челкой, пытаясь обуздать свои мысли, но так и не придумал, что сказать. Зато среди свиней нашлись более активные. Четверо подсвинков в первом ряду разразились визгами недовольства, вскочили на ноги и заговорили наперебой. Но тут собаки, окружавшие Наполеона, грозно зарычали, и свиньи притихли и сели на место. А затем овцы громко заблеяли: «Четыре ноги – хорошо, две – плохо!» – и не смолкали минут пятнадцать, так что никто больше не возникал.

После этого Визгуну было велено обойти ферму и объяснить животным новые порядки.

– Товарищи, – сказал он, – я полагаю, каждое животное здесь признательно товарищу Наполеону за ту жертву, которую он принес, когда взвалил на себя дополнительный труд. Не воображайте, товарищи, что руководство – это удовольствие! Напротив, это большая и тяжелая ответственность. Никто не верит тверже товарища Наполеона, что все животные равны. Он был бы просто счастлив позволить вам самим принимать решения. Но вы, товарищи, могли бы иногда делать неверный выбор – и где мы тогда окажемся? Допустим, вы предпочли бы последовать за Снежком с его миражами и мельницами – за Снежком, который, как теперь мы знаем, не лучше любого вредителя.

– Он храбро дрался в Битве при коровнике, – сказал кто-то.

– Одной храбрости мало, – возразил Визгун. – Важнее верность и повиновение. Что до Битвы при коровнике, я полагаю, со временем мы поймем, не было ли участие Снежка в ней сильно преувеличено. Дисциплина, товарищи, железная дисциплина! Вот наш девиз на сегодня. Один неверный шаг – и враги накинутся на нас. Не хотите ли вы, товарищи, чтобы Джонс вернулся?

И снова никто не смог возразить. Животные, разумеется, не хотели возвращения Джонса; если воскресные дебаты могли этому способствовать, тогда их надо было прекратить. Боец, успевший все обдумать, выразил общее мнение:

– Раз так сказал товарищ Наполеон, значит, так оно и есть.

С этих пор к его личному девизу «Буду больше работать» добавилась максима: «Наполеон всегда прав».

К этой поре погода разгулялась, и началась весенняя пахота. Сарай, в котором Снежок чертил свою ветряную мельницу, заперли, а чертежи, как считалось, стерли. Каждое воскресенье в десять утра животные собирались в большом амбаре и получали приказы на неделю. Кроме того, выкопали череп Мажора, с которого уже слезла вся плоть, и водрузили его на пеньке в саду – у подножия флагштока, рядом с ружьем. После поднятия флага животным полагалось пройти церемониальным маршем мимо черепа, прежде чем входить в амбар. Теперь они уже не сидели все вместе, как раньше. Наполеон, а также Визгун и еще один подсвинок по кличке Мизинец, наделенный редким даром слагать песни и стихи, усаживались на краю помоста, перед ними полукругом располагались девять собак, а за ними – другие свиньи. Остальные животные сидели перед помостом и слушали. Наполеон зачитывал в грубой солдатской манере приказы на неделю, и животные, пропев один раз «Зверей Англии», расходились.