Array Антология - Восставшие из небытия. Антология писателей Ди-Пи и второй эмиграции.

Он роста колоссального и силы,
Косматый, вислоухий великан,
В стране, где высится средь гор Монблан
И где солдат суворовских могилы.

Там тропы горные таят обман,
А пропасти туманны и унылы.
Но начеку бывают старожилы,
Когда в метель сигнал тревоги дан.

Давно в горах суровые монахи
Породу этой вывели собаки.
И путника, застрявшего в снегах.

Она находит с сумкой санитара.
За ней спешат и горец, и монах,
Благословляя службу сенбернара!..

Он, верно, «Тихим» назван был в насмешку,
Холодный, бурный этот океан,
Над чьими побережьями туман
С беснующимся ветром вперемешку.
Неукротимый в ярости титан,

За кем луна ведет ночную слежку
И чьи приливы двигает, как пешку,
К далеким берегам различных стран.

Он опьянен чудовищными снами…
Родятся в нем тайфуны и цунами!
Вулканами, как стражей, окружен.

От мыса Горн до пасмурной Камчатки,
Он всюду дерзко лезет на рожон
И проявляет хищные повадки!..

День за днем. И не видно конца.
Месяц в тучах глядит бледнорогий
На осенние камни дороги,
На смертельную бледность лица.
В гости едет отец одноногий,
Дочь-калека встречает отца.

Желтые деревья.
Красные кусты.
Опадают перья
летней пестроты.
Ржавчиной покрылись
влажные поля.
Тихо омрачились
небо и земля.
Снова осень. Снова
в сердце грустью бьет.
Скоро всё сурово
снегом занесет.
Красные деревья.
Желтые кусты.
Годы лицемерья, —
времени кресты.

И опять мне от тебя ни слова…
Жаром обжигает грудь.
Дикое отчаяние снова
Не дает мне ночью отдохнуть.
Вероятно, потеряли силу
Непроизнесенные слова.
Вероятно, много я просила, —
Глупая, бездомная сова.

На стене старинные картины —
Чей-то мир зовет издалека.
А закат в кровавые гардины
Смотрит взглядом дикого быка.
Я одна. И никого со мною.
Зарево и с окон и с углов.
Это ты со всех концов за мною
Посылаешь пламенных послов.
Выполнят приказ они суровый,
И должны меня испепелить…
Только силу снова получило слово
Мир смогло оно остановить.

Страшен,
Страшен мой город.
Дрожит он в оковах бетона.
Тонны бетона,
Запах бензина, гудки…
Ах, эти тонны!
Под ними не слышишь ты стоны,
За ними не видишь
Зовущей на помощь руки.

Руки, вы руки!
Машете тоже не часто.
Даже и муки
Не могут вас приподнять.
Жесты страданья,
И неудачи, несчастья —
Камни терзанья…
Кого же на помощь позвать?

Молча, все молча
Спешат на работу,
С работы —
Маски – не лица!
Везде только масок толпа.
Молча и молча…
Жизнь эта дикая, волчья,
Иль это снится?
И я – чуждых нравов раба?

Лица вы, лица!
Нет, ведь это не снится:
Грустные лица,
Холоден бетон мостовой.
Даже улыбки —
Только гримасы, ужимки,
Только привычки
Потерянной жизни иной.

Холод
Тянется в душу.
Холод под солнцем палящим.
Жаркое солнце,
Оно не согреет сердец,
В камнях рожденных
И превращенных
В такие же камни,
Где человек – лишь делец.