Пелам Вудхаус - Замок Бландинг

Лорд Эмсворт заморгал.

– Вы говорите о Фредерике? – недоверчиво спросил он.

– Именно. Я понимаю, вам без него скучно. Но что поделаешь, молодость! Этот замечательный…

– Вы все еще говорите о Фредерике?

– Да-да. Так вот, такой прекрасный человек никогда не простит себе, что обидел отца. Простите его, лорд Эмсворт! Поддержите!

– Что поделаешь… – горестно откликнулся лорд. – Не голодать же ему…

Мистер Доналдсон как бы отмел такие слова широким взмахом руки.

– Положитесь на меня, – сказал он. – Человек я небогатый…

– Ах, что там… – печально сказал граф; и все же в самой широте собеседника было что-то такое, обнадеживающее.

– Навряд ли, – продолжал тот со свойственной ему честностью, – у меня наберется сейчас десять миллионов…

Лорд Эмсворт затрепетал, словно травинка на ветру.

– Десять… Десять… Простите, вы сказали, десять миллионов? Это доллары?

– Может и не набраться, тогда – девять с чем-то, – виновато ответил американец. – Не забывайте, дела у нас идут плохо, время суровое. Многим моим друзьям пришлось еще хуже. Но все выправляется! Да, выправляется. Я верю в Рузвельта и Новый курс. Наши собаки будут есть больше. Мой собачий корм… Я ведь тот Доналдсон, ну, тот самый.

– Корм? – воскликнул лорд Эмсворт. – Тот самый? Быть не может! Гм… да.

– Вы ведь слышали о моем корме?

– Нет, не слышал, – сердечно ответил граф.

– А! Ну… в общем, дела выправляются. Если вы не против, я могу предложить Фредерику надежную, а может – и выгодную работу. Я бы его послал на Лонг-Айленд… если вы не против, конечно. Не сомневаюсь, что со временем он принесет фирме большую пользу.

Лорд Эмсворт никак не мог представить, какая это польза – разве что Фредерик будет корм потреблять, – но себя не выдал. Мысль о том, что тот зарабатывает сам, да еще живет за три тысячи миль, все же приятна.

– К работе он готов, – продолжал Доналдсон. – Но без вашей поддержки, без отцовской поддержки ему будет трудно вложить в работу все свои силы.

– Конечно, конечно, конечно! – сказал лорд Эмсворт, радостно трепеща от любви к новому свойственнику. Богоподобный покровитель собак избавил его за неделю от того, кого ему пришлось терпеть двадцать шесть лет. – Ну конечно, конечно, конечно, конечно. Непременно. О чем тут говорить!

– Отплывают они в среду.

– Прекрасно!

– Рано утром.

– Превосходно!

– Можно передать им от вас привет? Отеческое напутствие?

– Конечно, конечно, конечно, конечно, конечно.

– Хорошо, передам.

– И скажите, – со всей серьезностью момента прибавил лорд Эмсворт, – чтобы он… а… э… не беспокоился… не торопился домой.

Онемев от разных чувств, он пожал руку Доналдсону и легко побежал к клумбе тюльпанов, у которой стоял его бывший садовник.

– Макалистер!

Садовник угрюмо посмотрел на бывшего хозяина. Отличить шотландца от солнечного света можно всегда; удалось это и лорду Эмсворту. Язык его прилип к нёбу, но молчать он права не имел.

– Макалистер… я бы хотел… я бы просил…

– Фуф?

– Я бы… ну, хотел… то есть спросил бы, вы нашли новое место?

– Фуф…

– Вернитесь ко мне! – вскричал граф. – Роберт Баркер никуда не годится! Вы вернетесь?

– М-да… – произнес он наконец.

– Превосходно! – возликовал лорд Эмсворт. – Великолепно!

– Я ничего такого не сказал.

– Мне показалось, – удивился бедный граф, – что вы сказали «да».

– Я не говорил «да», я говорил «м-да», – пояснил садовник. – Может – вернусь, а может – нет.

Лорд Эмсворт положил ему на плечо дрожащую руку:

– Макалистер, я повышу вам жалованье.

Шотландец молчал.

– Удвою!

Шотландец не двинулся.

– Энгус, – тихо сказал лорд Эмсворт, – вы нужны тыкве.

В наш суматошный век, когда всем так не хватает времени, могут найтись человека два, которые по тем, по иным ли причинам не успели зайти на сельскохозяйственную выставку. Для них я прибавлю несколько слов.

Конечно, сэр Грегори Парслоу-Парслоу из Матчингем-холла там был, но внимательный наблюдатель сказал бы, что ему изменила его горделивая уверенность. Время от времени он кусал губы, а взгляд у него был именно такой, какой появился у Наполеона при Ватерлоо.

Но баронет был рыцарем, он был джентльменом. Роду его неведома низость. Не дойдя до палатки, он быстро и смело протянул руку лорду Эмсворту.

– Поздравляю, – хрипло сказал он.

Лорд Эмсворт испуганно подскочил, ибо был погружен в раздумья.

– Э? О! Спасибо. Спасибо, мой дорогой, спасибо. Большое вам спасибо.