Берт Стайлз - Серенада большой птице

Для экипажа самолета, как и для человека, наступает пора возмужа­ния. До третьего налета на Берлин никто экипаж Сэма высоко не ста­вил, кроме, может, самих ребят, но я как-то не замечал, чтобы они бах­валились.

На какое-то время люфтваффе затаились в тылу и вели себя чрезвы­чайно смирно. Нескольким экипажам удалось протрубить тридцать бое­вых вылетов, не встретив ни единого выстрела зениток и ни одного «мес­сера». Времена абвильских молодчиков и ублюдков из Брауншвейга дав­но миновали.

Когда нет драки, не столь уж важно, кто там у пулеметов, кто враща­ет турель, кто следит за небом. Пилоты начинают забывать, что в один прекрасный день стрелок им очень может понадобиться. А стрелки на­чинают поплевывать в потолок, и не очень утруждают себя чисткой ору­дий, и не дают себе заботы во время полетов следить за небом.

Двадцать первого «крепости» впервые со дня вторжения летят на Берлин. Стрелки в этот день должны либо показать себя, либо поставить на себе крест.

Экипаж уже не прежний. Грант не летит из-за простуды. Вместо него Парсонс. Бэрд продолжает работать инструктором, а Спо теперь обита­ет в носовой части. Мэкки из отдела информации летит на этот раз с ни­ми. Сержантов все так же шестеро.

Северное море, надо полагать, они миновали нормально. Кислород­ные маски надели, уже пройдя добрую половину дороги. Над морем, как всегда, было спокойно, никаких зениток, никаких тебе неудобств. Оутс вел добрую часть пути... хорошо вел.

Когда эскадрилья подлетела к побережью, на них бандитски налете­ла группа «фокке-вульфов». Впереди идущим верхнего эшелона при­шлось туго.

Они летели в нижнем. За полчаса до Берлина их ведущий занервни­чал и начал уплотнять строй. Звенья сбились в кучу, и Сэма заперли со всех сторон: по бокам, сверху и снизу. Затрясло мощной воздушной струей.

Чуть не рубанув хвостовое оперение ведущего и чудом не лишившись своего, Сэм решил выбраться из этих чертовых клещей в верхний эше­лон.

Он чисто сработал выход и начал набирать высоту. В это время кто-то доложил о появлении большой группы самолетов, летящих в обрат­ном направлении.

Во время инструктажа много говорили, будто британские эскадрильи тоже участвуют в этом рейде, и уж тогда действительно город смешают с землей.

— Взгляни только на этих дьяволов-«москито», — сказал Сэм, вспом­нив об этом.

— Вот повезло паршивцам! Уже домой... — заметил кто-то.

— Эскадрилья прямо под нами, — доложил Шарп.

Кроун обнаружил их слева внизу. Они серебрились на солнце и вы­глядели совсем мирно, так, летят себе куда им надо.

И в этот момент Кроун наконец протер глаза. То были не «москито».

— «Мессеры»! — выпалил он.

«Мессеры» разворачивались. Шарп взял под прицел ведущего.

— Они приближаются, — проговорил он. Позже признается, что не узнал своего голоса.

Да, это были «мессершмитты», новенькие, еще не окрашенные. Они зашли в хвост, когда Сэм попытался вклиниться обратно в свой эшелон.

Шарп дал очередь по впереди идущему, тот ответил, и они начали по­ливать друг друга огнем, тут уж кто кого первым.

Вдруг Шарп прекратил стрельбу и заорал:

— Есть!.. Попался один!.. Прошил-таки гаденыша!

«Мессер» закорежило, и он начал разваливаться. Верхний люк распа­хивается, и оттуда выбрасывается пилот...

Но «мессеры» всё прибывали.

Двадцатимиллиметровки огрызались со всех флангов группы. Верх­ний эшелон впереди все-таки дрогнул и начал рассыпаться. Один само­лет из левого звена зарылся носом, из него вывалились фигурки людей. Девять парашютов.

У одного обшарпанного самолета вспыхнул мотор.

Другой завалился на крыло и пошел штопором вниз.

«Мессеры» восстановили строй и вновь пошли в атаку. С обоих бор­тов все, что могло, изрыгало на них огонь. У левой пушки кончился при­пас, и Шарп теперь стрелял только из одной.

— Если какой из «мессеров» откроет свою пасть, — скажет после Шарп, — ну, думаю, все, пропали. И задницу, казалось, вот-вот оторвет.

У турели соскочили чехлы с патронов, от этого все время шел пере­кос, и Бийч уже не мог стрелять по прямой.

Росс сбил «мессера», когда этот простак стал взбираться и выпускать крутые очереди вверх по впереди идущему эшелону.

— Я бы мог стволом дать ему в рыло, — рассказывал потом Росс, — но решил все-таки пристрелить.

И «мессершмитт» взорвался.

Другому прошил хвост Льюис, куски отламывались прямо на глазах, из-под капота — дым, а за вывалившимся пилотом — струя белого пара­шютного шелка.