Софья Прокофьева - Сказочные повести (сборник)

На улице падал снег. Снежинки в воздухе знакомились, прицеплялись друг к другу и хлопьями опускались на землю. Вова Иванов в мрачном настроении шёл в школу.

Уроки у него были, конечно, не выучены, потому что ему было лень учить уроки. А тут ещё мама рано утром ушла к своей маме, Вовиной бабушке, да ещё оставила такую записку:

Вовочка, я вернусь поздно. После школы сходи, пожалуйста, в булочную. Купи два батона и половинку чёрного. Суп в кастрюльке, котлеты на сковородке под крышкой. Целую, мама.

Когда Вова увидел эту записку между стаканом кипячёного молока и тарелкой с бутербродами, он просто заскрипел зубами от ярости. Нет, вы только подумайте! Идти в школу. Да ещё после школы в булочную. Да ещё после школы и булочной самому разогревать себе суп и котлеты. Да ещё после школы, булочной, супа и котлет учить уроки. Это уже не говоря о том, что надо самому открывать ключом дверь, вешать пальто на вешалку и, уж конечно, раз десять подходить к телефону и говорить разным знакомым, что мамы нет дома и придёт она сегодня поздно.

«Разве это жизнь? Это же просто одно мучение и наказание», – вот что думал Вова, шагая в школу.

Что ж, я думаю, вы уже сами обо всём догадались. Да, к сожалению, это так: Вова Иванов был удивительный, необыкновенный лентяй.

Если бы собрать всех лентяев в нашем городе, то вряд ли среди них нашёлся бы ещё хоть один такой, как Вова Иванов.

К тому же лень у Вовы была совсем особого свойства. Он просто не мог слышать, когда ему говорили: «Ты должен сходить в булочную» или «Ты должен помочь бабушке». Это коротенькое слово «должен» было для него самым ненавистным словом на свете. Как только Вова его слышал, на него тут же наваливалась такая необыкновенная, неодолимая лень, что он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.

И вот Вова шёл с мрачным видом и глотал снежинки открытым ртом. Это уж всегда так. То тебе на язык падает сразу три снежинки, а то можно пройти десять шагов – и ни одной.

Вова широко зевнул и сразу проглотил по крайней мере двадцать пять снежинок.

«А сегодня ещё контрольная по математике… – с тоской подумал Вова. – И кто только их придумал, эти контрольные? Кому они нужны?»

Всё сразу показалось Вове таким серым и скучным, что он даже зажмурился. Так он шёл некоторое время, крепко зажмурившись, пока на что-то не налетел. Тут он открыл глаза и увидел озябшее дерево с ветками, покрытыми инеем. А ещё он увидел старый серый дом, где жил его приятель, Мишка Петров.

Тут Вова очень удивился.

На серой стене, как раз около подъезда, висела табличка с надписью. Такая яркая табличка с разноцветными буквами. Возможно, что она и раньше тут висела и просто Вова не обращал на неё внимания. Но, скорее всего, Вова заметил эту табличку именно потому, что раньше её здесь не было.

Снежинки крутились и кувыркались перед глазами, как будто они не хотели, чтобы он прочёл надпись на табличке. Но Вова подошёл совсем близко и, часто мигая, чтобы снежинки не прилипали к ресницам, прочёл: Детский Доктор, кв. 31, 5-й этаж.

А внизу было приписано:

Ещё ниже было написано:

Нажми звонок столько раз, сколько тебе лет.

А совсем внизу было приписано:

Больным в возрасте до года звонить в звонок необязательно. Достаточно пищать под дверью.

Вове сразу стало жарко, очень интересно и даже немного страшно.

Он распахнул дверь и вошёл в тёмный подъезд. На лестнице пахло мышами, а на нижней ступеньке сидел черный кот и смотрел на Вову очень умными глазами.

Лифта в этом доме не было, потому что дом был старый. Наверное, когда его строили, люди только ещё собирались изобрести лифт.

Вова вздохнул и поплёлся на пятый этаж.

«Зря я только по лестнице таскаюсь…» – вяло подумал он.

Но в это время где-то наверху хлопнула дверь.

Мимо Вовы пробежали девчонка и мальчишка.

– Понимаешь, – быстро говорила девчонка, как заяц шевеля коротким хорошеньким носом, – понимаешь, дал он мне такие конфеты в розовых бумажках. Съела я одну конфету и чувствую: не боюсь! Вторую конфету съела – чувствую: чужих собак не боюсь, бабушки своей не боюсь…