Хуан Гойтисоло - Цирк

– Ну? Как по-вашему?

На буфете лежал серебряный колокольчик, несколько месяцев назад выигранный в тире. Ута взял его за язычок и снова направился к двери. У порога он обернулся. Ребятишки наблюдали за ним с жадным нетерпением. Он знаком велел им молчать.

На цыпочках, словно боясь кого-то разбудить, он пересек прихожую. Элиса и дети следовали за ним. Ута остановился перед комнатой Лус-Дивbны и приложил ухо к двери.

– Деточка!.. – позвал он.

– Кто там? – еле слышно откликнулась девочка.

– Маг Коинур, который пришел разбудить тебя.

Лус-Дивина помедлила с ответом. Среди воцарившейся в квартире тишины послышался скрип пружин ее кровати.

– Я хочу спать. Я никого не хочу видеть.

Ута снова приблизил ухо к двери и тихо позвенел колокольчиком.

– А что, если маг Коинур привез тебе подарок?… Что если он подарит детке ту вещь, которую она у него просила?

Наступило молчание. Лус-Дивина, казалось, размышляла. Элиса слышала из коридора, как она ворочается на кровати. Наконец шорох ее шагов по кафельным плиткам возвестил, что Ута выиграл партию.

– Подарок? Какой подарок?

– Открой дверь и увидишь.

Как бы для того, чтобы помочь ей покончить с сомнениями, Ута снова потряс колокольчиком… Послушная манящему звону, девочка повернула в замке ключ. Все замерли в ожидании. Лус-Дивина высунула головку.

– Где он? – спросила она.

Волосы завесой падали ей на плечи, еще мокрые от слез глаза блестели. Ута схватил ее за талию, поднял в воздух и расцеловал. Ребятишки наградили его аплодисментами.

– А подарок? – спросила девочка.

Ута на руках отнес ее в столовую, посадил на стол и начал обследовать свои карманы.

– Что тут есть?… А ну, посмотрим, что тут есть!..

Наконец он вытащил какой-то футляр и открыл его. Внутри помещалась крохотная разноцветная карусель, которая, если нажать пружину, начинала кружиться под навязчивый мотивчик.

– Нравится?

Девочка ничего не ответила и не взяла игрушку. В знак одобрения она издала лишь какой-то нечленораздельный звук и нетерпеливо спросила:

– А велосипед?

Лицо Уты под сияющим мишурой тюрбаном выразило комическое негодование.

– Вот это здорово!.. Точь-в-точь, как ее мать!.. Видно, они воображают, что я стану тащить на себе весь груз… То-то мы зажили бы припеваючи…

– Ты купил велосипед? – с надеждой выспрашивала Лус-Дивина.

– Деточка!.. – Ута жестикулировал, как актер, обращающийся к обширной аудитории, – Твоему отцу цены нет, и он любит тебя больше всего на свете, но не может же он лететь по воздуху с велосипедом в руках. Это запрещено законом, который именуется законом тяготения.

– Я хочу велосипед.

– И он у тебя будет, деточка. Но не сейчас. Как бы я ни старался, я не могу вытащить его из кармана. Сегодня папа привез тебе музыкальную шкатулку, и, если ты хоть немного любишь папу, ты должна его поблагодарить.

– Спасибо, – сказала девочка безучастно.

– Нет, не так. Нужно сказать: большое спасибо, папочка, и поцеловать его в щеку.

– Большое спасибо, папочка, – прошептала девочка, целуя его.

– Ага!.. Так-то лучше!.. Теперь, – прибавил он, обращаясь к остальным, – раз мы собрались все вместе, нашу встречу нужно отпраздновать.

– Отпраздновать? – спросила Ненука, – А как?

– Поиграть во что-нибудь. Да мало ли?… Скучно смотреть, как вы тут бездельничаете…

Все замолчали, видимо, размышляя.

– Можно поиграть в прятки, – предложил наконец один мальчик.

– Или в фанты.

– Для этого нужны девочки.

– Без девочек. Все равно.

– Нет. Без девочек не интересно.

Хранившая до того молчание Лус-Дивина вдруг сказала:

– Можно поиграть в карнавал.

– В карнавал?

– Да, в карнавал.

– Но у нас нет масок…

– Ну, так что же? Я могу их сделать, – с готовностью предложил Ута.

Не дав им времени ответить, он торопливо сбросил пальто и переворошил ящик комода, где хранились его эскизы. Там лежало с полдюжины масок, вырезанных им из шляпных картонок.

Схватив палитру и кисть, Ута принялся обрызгивать картон краской, окруженный почтительным восхищением ребятишек, которые наблюдали за ним, раскрыв рты.

Элиса со вздохом покинула столовую и пошла на кухню мыть тарелки. Увлеченный своей работой, Ута не заметил ее ухода. Столько времени он скитался, вертелся то в одну, то в другую сторону, подобно флюгеру, и теперь вдруг маски совершенно завладели его вниманием.

Хотя он был дома уже целый час, Элиса еще ничего не знала о результатах его поездки. Встречаясь с ней взглядом, Ута словно под тяжестью вины опускал глаза. В данных обстоятельствах это могло означать только одно: его отец не уступил. Элиса прервала мытье посуды и вытерла руки о юбку. Присев на табурет возле плиты, она открыла тетрадку, куда записывала все расходы. С учетом квартирной платы за последний квартал долги доходили до пятнадцати тысяч. На этот раз ничто не сможет их спасти.