Александр Володин - С любимыми не расставайтесь! (сборник)

– Тогда не говорите.

– По-моему, кто-то ходит, тебе не показалось.

– А мне показалось.

– Вот я и говорю.

– Вам надо подумать о младшем сыне, – сказал римлянин Марии. – Мальчик непрактичный, лишен ярко выраженных склонностей. Мы тут с ним побеседовали. Ему бы надо учиться, иначе он пропадет.

Мария сказала мальчику:

– Ты хочешь уйти от нас?

– Почему уйти?

– Он боится вас огорчить, – сказал римлянин.

– Вы уже обо всем договорились? – спросила Мария.

– Мама, ты сама подумай. Что мне здесь делать? И наоборот, что меня ждет там. Разве можно сравнить?

– Так вот в чем дело, – усмехнулась сестра. – Тут беспокоились, какой сувенир предложить гостю, а он, оказывается, сам себе приглядел. Живой сувенир, можно демонстрировать в Риме. Смотрите, настоящий брат Иисуса! Какой забавный! Какой милый недоразвитый мальчик! Говорят, что у его брата тоже не все в порядке!

– Несправедливо, – сказал римлянин.

– Может быть.

– Ты знаешь, с кем ты говоришь? – вступился за римлянина мальчик. – Его носят на носилках. У него в Риме свой дворец из мрамора!

– Зачем так? Это не имеет никакого значения, – сказал римлянин.

– Почему же, нам интересно, – сказала сестра. – Его носят на носилках. Это существенно.

– А знаешь, что такое Рим? – продолжал мальчик. – Кто не видел Рима, тот все равно что не жил на свете! Там есть цирк! Чтобы его пройти в длину, нужно десять минут времени! Там всюду памятники и статуи! Люди со всего света приезжают, чтобы их посмотреть!

– А у нас зато какая речка, – сказала Мария. – Найдешь ли там такую речку?

– У нас купаются в бассейнах, – сказал римлянин.

– Разве можно сравнить бассейн с речкой!

– Вот именно, разве можно сравнить! – сказал мальчик.

– Здесь у тебя товарищи. Не жалко с ними расставаться? Ведь это уже навсегда!

– А там другие товарищи найдутся, не хуже.

– Таких уже не найдешь.

– Почему не найду?

– Они над тобой будут смеяться.

– С чего же они будут надо мной смеяться?

– Уж поверь, что будут.

– Тогда я сам буду над ними смеяться.

– Нет, мальчик, у тебя не получится.

– Все равно я не буду здесь жить. Мне все время мерещится, что тут кто-то ходит.

– Кто ходит, сынок?

– Кто! Иисус.

– Тебе это неприятно?

– А кому приятно…

– Иди, – решительно и горько сказала Мария.

– Мама, если ты не хочешь, я не поеду!

– Хочу я, малыш, хочу.

Слезы вдруг подступили к горлу мальчика.

– Как же ты будешь здесь?.. Одна, без никого.

– Почему одна? Мы с сестрой будем, вдвоем.

– Решайте же что-нибудь, – сказал римлянин. – Если ты хочешь остаться…

– Нет!.. Я не знаю!.. Прости меня, мама! – закричал мальчик.

– Придет время, вы поймете, что это к лучшему, – доброжелательно сказал римлянин.

– Да, да. Тогда уж не тяните, – сказала Мария.

– Я поесть не успел, а она меня гонит, – захныкал мальчик.

– Возьми с собой хлеб и сыр, – не глядя, сказала Мария.

– Ничего, мы в городе поедим, – сказал римлянин. – Вставай, мальчик. Проститесь с ним все-таки.

Мария обняла мальчика, покачивает, словно баюкает.

– Прости, маленький, обидела тебя. Не вспоминай этого! Если там, среди увлечений и веселья, что-нибудь случайно напомнит тебе наш дом, то вспоминай лучше, как мы сидели за столом все вместе. А твой хозяин…

– Не называйте меня так, – сказал римлянин.

– Может быть, он полюбит тебя. А нет – и так проживешь. Нельзя в одном птичнике растить орленка и цыплят. Орленок взлетит и разобьется о крышу, а цыплята разбегутся кто куда.

Она отклонилась, посмотрела на мальчика внимательно и правой рукой – сверху вниз, потом слева вправо – осенила его крестом.

– Ты что? – испугался мальчик.

– Это так, на прощанье… Брата вспоминай, Иисуса. Это – всегда, где бы ты ни был.

– Надеюсь, увидимся, – сказал римлянин.

– Где уж, теперь едва ли.

Римлянин за руку вывел мальчика в темень ночи. На холмах горели костры тех, кто не утратил веру в Марию.

– Пустеет дом, пустеет, – сказала Мария.

– Нашел время, негодяй, когда уходить.

– Я его плохо проводила. Никогда не получается, простишься как попало…

– Ничего, Мария. Я обещаю, что не уйду.

– Лучше, чем дома, тебе нигде не будет. Только и ты уйдешь.

– Куда?

– Уйдешь, чтобы сгореть огонечком. Быстро сгоришь. Мало кому посветишь.

– Нет, что же получается? Значит, они добились своего? Оказалось, достаточно расправиться только с одним человеком! Только Иисуса нет! И все рухнуло. Каждый тащит кусок Его идеи, кому какой по силам. Тошно, Мария, тошно. Он говорил – надо радоваться жизни. Ему хорошо было, тогда. А сейчас? Чему радоваться… Должна сказать, Мария, что люди молодые, наше поколение, не все понимают в Его учении. Мы, например, не собираемся подставлять другую щеку! Мы не хотим ждать, когда все само собой образуется.