Элли Десмонд - С любимыми не расставайтесь

Как часто случается, мобильный телефон запиликал в самое неподходящее время.

Бетси Корриген только что проводила мистера Паттерсона, местного врача, проживавшего в поселке Роузвилл, неподалеку от ее собственного дома. Сюда, в поместье Рокки-Брук, доктор Паттерсон прикатил на своем известном каждому в округе красном «лендровере» по вызову все той же Бетси. Подобные визиты были ему не в диковинку: он выезжал из Роузвилла даже на самые отдаленные фермы.

Проводить-то Бетси доктора Паттерсона проводила — лишь с крыльца. Но еще предстояло открыть перед «лендровером» ворота и затем закрыть, когда доктор минует их, — не вручную, разумеется, а с помощью пульта дистанционного управления.

Обычно это делал старик Томас — вечный эконом в поместье Рокки-Брук, — в обязанности которого входило также встречать и провожать гостей. Однако в этом-то и заключалась вся проблема: Томас не мог проводить доктора Паттерсона, потому что именно к нему того и вызвали.

И вот когда Бетси, стоя в сумерках на крыльце с пультом в руке, следила за движением «лендровера», чтобы в нужный момент нажать на кнопку, в кармане ее джинсов залился трелями сотовый телефон. Она машинально вынула его другой рукой, однако взгляд по-прежнему удерживала на автомобиле. Только после того, как «лендровер» миновал ворота и те, повинуясь воздействию инфракрасного импульса, закрылись, Бетси поднесла трубку к уху.

— Алло?

— О, Бетси! Ты все-таки дома… А я звоню-звоню… Здравствуй, девочка.

— Привет, мам.

Это была Фейт, мать Бетси. Она звонила из Ларедо, где в настоящий момент проживала с Питом Корригеном, своим мужем и отцом Бетси. Переехав туда из Роузвилла, супруги Корригены осуществили давнюю мечту: открыли обувной магазинчик. Ларедо же выбрали по той простой причине, что это был родной город Пита. Там он вырос, и там же его отец когда-то — пока не обанкротился в один из периодов спада экономики — держал обувную лавку, по иронии судьбы в том самом доме, где Пит и Фейт сейчас арендовали помещение для своего магазинчика.

— Сначала я позвонила тебе по стационарному телефону, — сказала Фейт, — но безрезультатно. Ты не слышала звонков? — Не успела Бетси ответить, как Фейт продолжила: — Так как ты не подошла к телефону, я поначалу решила, что, возможно, у тебя какие-то дела. А потом дай, думаю, наберу номер сотового — и, видишь, получилось! — Фейт рассмеялась так радостно, будто ей удалось справиться с невесть какой сложной задачей. — Как удобно, когда есть два разных…

— Мам! — прервала ее Бетси. — Ты сейчас пользуешься услугами другого оператора, тебе придет большой счет.

— Что? — спросила захваченная своими мыслями Фейт. — Ах да, понимаю… Собственно, я звоню по делу. Хочу попросить тебя о небольшом одолжении.

— Да? — Бетси сморщила лоб, пытаясь сообразить, что такого могло понадобиться от нее матери, когда рядом с ней находится отец. — Ну говори, если смогу — сделаю.

В трубке на минутку воцарилась тишина, затем Фейт осторожно произнесла:

— Видишь ли, моя просьба может тебе не понравиться.

Бетси нахмурилась и машинально бросила взгляд на левое крыло дома, где на первом этаже светилось единственное окно. Там находилась комната Томаса, который сейчас лежал в постели после сделанных доктором Паттерсоном уколов. Пора было проверить, все ли у старика-эконома в порядке, однако сначала предстояло выяснить, чего хочет Фейт.

— Ладно, мам, говори, я слушаю.

— Дело в том, что сегодня утром я беседовала по телефону с Томасом и он мимоходом пожаловался на самочувствие. Понимаешь, что это означает?

— Хм…

Бетси понимала. Дело в том, что Томас не любил разговоров о его здоровье, демонстративно избегал их, всем своим видом показывая, что эта тема не достойна обсуждения. И если уж он «мимоходом пожаловался на самочувствие», то можно смело давать девяносто процентов из ста, что положение серьезное. Кому это было знать, как не Бетси, ну и Фейт, конечно, тоже, ведь они являлись единственными близкими родственницами Томаса. Фейт приходилась ему племянницей, а степень своего родства Бетси всегда затруднялась определить, поэтому звала Томаса просто по имени. Впрочем, Фейт делала то же самое.

Некогда все трое — и Пит четвертый — жили в Роузвилле. У Томаса там был свой дом, правда наведывался он туда лишь изредка. Почти всю свою жизнь Томас прослужил экономом в расположенном милях в десяти от поселка поместье Рокки-Брук — Горный родник. Оно находилось почти у самого берега Мексиканского залива, на участке, который назывался точно так же — Рокки-Брук, — потому что здесь, в ущелье, прямо из отвесной скалы бил ключ.