Александр Володин - С любимыми не расставайтесь! (сборник)

Жена, дочка и ее муж Виктор сидели перед телевизором.

ДОЧЬ. А вот и глава семьи. Папка, ты где пропадаешь?

БУЗЫКИН. За грибами ходил.

ДОЧЬ. А где грибы?

БУЗЫКИН. Биллу оставил.

Жена усмехнулась.

– Ах и Билл там был с тобой?

БУЗЫКИН. Да, и Билл.

На телевизионном экране человек в немецкой форме надел черные перчатки, посмотрел на часы.

ДИКТОР. Отто Шлезингер знал: в его распоряжении осталось сорок минут.

БУЗЫКИН. Он так сорок минут будет лежать?

ВИКТОР. Нет, сейчас Ганс придет.

НИНА. Андрей, они уезжают.

БУЗЫКИН (глядя на экран) . Куда?

ДОЧЬ. На остров Жохова. Это недалеко от Северного полюса.

БУЗЫКИН. Что это они, шутят?

НИНА. Нет, они не шутят.

ДОЧЬ. Там заболел гидролог, предложили Виктору. Всего на два года. Вернемся – ты еще не кончишь ремонт.

БУЗЫКИН. Постой! Когда вы едете?

ДОЧЬ. Завтра.

БУЗЫКИН. Завтра? Черт знает что!

НИНА. Андрей, ты что, их отпускаешь?

БУЗЫКИН. Нет, я вас не отпускаю.

ДОЧЬ. Папка! Милый! Мы уже договор подписали. Вот билеты.

ВИКТОР. С деревянной ногой – это Ганс. Сейчас сейф вскрывать будут.

ДОЧЬ. Да подожди ты со своим Гансом. (Выключила телевизор.) Сейчас мы вас запишем. Вы пойте, а я вас сфотографирую. Виктор, тащи вертушку.

НИНА. Может, нам еще сплясать на радостях?

ВИКТОР. Это же на память, Нина Евлампиевна. Мы всех записываем. А там будем слушать.

ДОЧЬ. Так, сядьте поближе. Виктор, включай. Пойте. Вспомните что-нибудь.

БУЗЫКИН.

Нина вступила:

Господи, чушь какая-то!

Прижалась к мужу, заплакала.

Бузыкин лежал на диване. Поднялся, посмотрел на открытую дверь в комнату, где спала жена. Взял телефонный аппарат, понес его в ванную, запер дверь и открыл кран.

Алла спала.

Из коридора послышался телефонный звонок. Проснулась, босая побежала к телефону.

– Алла, это я. Я тебя разбудил?

– Неважно. Я слушаю.

– Завтра я не смогу к тебе прийти… Ты слышишь?

– Слышу.

– Тут такое дело. Лена с мужем улетают. Куда-то к черту на кулички.

– А почему они два часа назад никуда не улетали?

– Алла. Это долго объяснять, я тебе потом позвоню.

– Нет, дорогой, больше ты мне не позвонишь…

Она рванула трубку и со шнуром оторвала ее от аппарата.

Лил дождь. Жена Бузыкина под раскрытым зонтом стояла на дворе, кричала:

– Андрей!..

Бузыкин вышел на балкон.

– И миксер уложи, я забыла! Он на кухне, в нижнем ящике!

– Зачем миксер? Миксер-то им зачем?

– Давить соки! Витамины!

– Ладно…

Он вернулся на кухню, достал миксер, стал заталкивать его в картонную коробку. Позвонили в дверь. Открыл – перед дверью стоял Пташук.

– Здравствуйте, – смущаясь, сказал он. – Я к вам.

– Прошу.

– Я на секундочку. Вот, просили передать.

Пташук протянул ему бумажный пакетик. Бузыкин развернул – там были его часы.

– Спасибо, – сказал он. Положил их в карман. – Простите, мне собираться надо.

– Да, да… – Пташук мялся, не уходил. – Андрей Павлович, и еще. Алла Михайловна просила вам сказать, чтобы вы больше к ней не приходили. Такая нелепая миссия…

В дверь, мимо Пташука, протиснулся сосед. Он был подавлен, встревожен.

Когда Пташук, простившись, ушел, сосед спросил:

– Это кто?

БУЗЫКИН. Пташук.

СОСЕД. Из милиции?

БУЗЫКИН. Нет.

СОСЕД. Палыч, беда. Биля в вытрезвитель замели.

БУЗЫКИН. Зачем?

СОСЕД. После грибов пообедали – пошли в гастроном. Не хватило. Опять сходили. А там дружинники. Я говорю им: это профессор! Из Англии! Они ржут. Он в ватнике, я ему ватник подарил…

БУЗЫКИН. Где он сейчас?

СОСЕД. В пятом, у поликлиники… Я же их нормы не знаю, он хочет – беру, а то подумает, мы жмоты. Беги, Палыч, там до девяти.

БУЗЫКИН. Сейчас не могу. Жена на работу пошла отпрашиваться, а я сейчас соберусь – и в аэропорт. Вернусь – схожу.

СОСЕД. Я же тебе толкую, там в девять перерегистрация. Ему пятнадцать суток, а мне телегу на работу. Кто поил? Харитонов… И ты, – со значением добавил он.

БУЗЫКИН. Ладно.

СОСЕД. Ну, я пошел. Там трубы привезли… Если про меня будут спрашивать – молчи. Только оденься, а то подумают, что ты тоже…

Бузыкин сидел перед столом дежурного милиционера. Тот спрашивал:

– Фамилия?

– Флетчер.

– Имя?

– Билл. Два эл.

– Отчество?

– Не знаю.

– Что же вы, свое отчество забыли?

– Это не мое, это его.

– А я вас спрашиваю. У него же нет документов, с кого я буду штраф брать?