Александр Володин - С любимыми не расставайтесь! (сборник)

– От общества – это другое дело. Общество дает мне возможность работать, получать за свой труд вознаграждение и положенное время отдыхать. Оно доверило все это тебе, делает это, так сказать, твоими руками. Ты же на этом основании требуешь благодарности лично себе. Вот этого не будет.

Фокусник сказал это так вдумчиво, что Рассомахин решил, что он пьян.

– Ну ладно, ты сейчас выпил. Придешь ко мне – потолкуем.

Фокусник усмехнулся.

– Придешь, милый, придешь, – бледнея, заверил его Рассомахин.

– Не могу обещать. Вот я даже завяжу себе на память узелок: что мы вот так сидели и я тебе сказал: улыбаться ради какой-нибудь выгоды я тебе не буду никогда. Я свободный и независимый человек. И что бы там ни случилось, мало ли – достану узелок и вспомню.

…Во дворе тем временем веселье упорядочилось, гости танцевали.

Елена Ивановна кружилась с Мишей Тиуновым, когда Рассомахин, обозленный, вышел во двор и направился к воротам.

– Степан Николаевич, – окликнула она, – куда вы?

Тот оглянулся, ничего не ответил, но заметил Мишу и позвал его:

– Миша, пошли-ка отсюда! К чертовой бабушке!

– Почему! – растерялась Елена Ивановна. – Что случилось?

Рассомахин и на это не ответил, а Миша смущенно улыбнулся ей.

– Простите, приходится вас покинуть. – И заторопился за ним.

Фокусник тоже показался во дворе. Стараясь не смотреть на Елену Ивановну, он как ни в чем не бывало подошел и стал с интересом наблюдать за теми, кто еще танцевал. Однако почти все уже смотрели на Рассомахина, который в сопровождении Миши уходил прочь.

– Что случилось? – спросила Елена Ивановна.

– Не знаю, – соврал он.

– Догони их, извинись и верни обратно.

Она сильно расстроилась из-за этого происшествия, и фокусник, еще не зная, что предпринять, поплелся к воротам.

– Если ты действительно хочешь их догнать, то, пожалуйста, побыстрей.

Он пошел быстрей.

– Без них и не думай возвращаться! – острастки ради сказала она вслед.

В подворотне он различил парочку, это были свои, Дима и Саша. Дима что-то сказал и приветственно помахал ему рукой.

Он шел по улице, не выпуская из виду Рассомахина и Мишу. Но в то же время он боялся слишком приблизиться, чтобы они его не заметили. Когда он уставал или расстраивался, глаза у него становились растерянными, словно он что-то потерял или чего-то вдруг испугался.

Через дом он повстречался с дочерью. Она прыгнула на него, обхватила за шею и не отпускала.

– Ты меня встречаешь!

– Да, да. Но ты пока иди, а я сейчас вернусь.

– Куда ты?.. – окликнула она.

– Ловлю гостей, убегают.

Она уронила руки.

– Ну что опять у тебя такое?!

– Ты иди, я сейчас. Вот я их догоню, и мы вернемся. Только ты не мешай, прошу тебя. Иди, ну говорю же я тебе! – разозлился он.

Дочь вздохнула и пошла дальше.

Рассомахин и Миша повернулись друг к другу и закурили. Фокусник тоже задержался. Он делал вялые кренделя по тротуару, пока те не двинулись дальше. Так он плелся вслед, то принимая решение догнать, то снова отставая.

На углу он остановился. Отсюда было видно, как Рассомахин и Миша постояли на автобусной остановке, сели в автобус и уехали.

Он проснулся у себя дома.

Дочь была уже одета. Она сидела за столом и грустно смотрела на него.

– Поцелуй отца, – сказал он.

Дочь подошла и поцеловала его в щеку.

– Кстати, я забыл, как ты относишься к отцу.

– Отец – это все, – привычно ответила дочь. – Папа, что ты наделал…

– Было ужасно, да?

– Вообще-то ужасно.

– А, после войны для меня жизнь – подарок. Значит, этой женщины нет: немножко меньше подарили, что делать…

– Почему ты не вернулся?

– Она сказала, чтобы я без них не возвращался.

– Не говори глупости. Ей и в голову не могло прийти, что ты поймешь все буквально. Дикое положение: ты вытворяешь бог знает что, и она же чувствует себя виноватой.

– И потом я знаю одно. Я такой и другим быть не могу. Даже ради Елены Ивановны, даже ради нее. Я знаю, что ей со мной будет трудно, плохо. Что мне делать? – спросил он.

– Ты должен ей сказать это сам.

– Да, я скажу.

– Причем сегодня же, не надо тянуть.

– Да, сегодня.

Позвонили в дверь. Дочь пошла открывать. Фокусник прислушался и узнал голос Елены Ивановны. Он стал поспешно одеваться, но Елена Ивановна уже входила в комнату. Пришлось остаться под одеялом.

– Здравствуй, милый! – Она поцеловала его и поставила на стол сумку. – У меня осталось много закуски, будем доедать.