Александр Володин - С любимыми не расставайтесь! (сборник)

На городскую поликлинику Чесноков набрел неожиданно, оробел и повернул назад. Потом остановился, поглядел на нее словно бы от нечего делать, как посторонний.

Поликлиника находится у нас в старом особняке с двумя полногрудыми девами, которые, кажется, специально высунулись из стены, чтобы внушать посетителям уважение к здоровью.

Чесноков зашел внутрь, на всякий случай держась так, будто попал сюда случайно. В коридоре он миновал немногочисленных больных, которые сидели в ожидании у разных кабинетов, и остановился перед кабинетом зубного врача.

Дверь была отворена. У зубоврачебного кресла стоял приземистый пожилой человек, похожий на такелажника с гуманитарным образованием. Он весь был словно сплюснут сверху, чтобы таскать тяжести, а глаза смотрели ясно и умно. Голос у него был приспособлен, чтобы орать с палубы на пристань, но он говорил тихо.

– Потерпите, – сказал врач и включил бормашину. Чесноков, страдая за больного, поморщился. Отпуская своего пациента, врач заметил Чеснокова, обрадовался и вышел в коридор.

– Здравствуйте, – сказал он радушно. – Заходите.

– Я? – испугался Чесноков.

Врач рассмеялся, протянул руку и представился:

– Рубахин.

Чесноков пожал протянутую руку и сказал:

– Вы, наверно, ошибаетесь…

– Нет, я не ошибаюсь, – засмеялся Рубахин. – Привыкайте к тому, что в нашем городе все всем известно.

Он продолжал посмеиваться удивлению Чеснокова, тот тоже вежливо посмеялся в ответ и вошел в кабинет. Здесь стояло еще одно кресло, около него, так же как и возле первого, – бормашина, стеклянный шкаф и столик.

– Вот это ваше рабочее место, вот это ваш инструмент, халат, а вот это ваша тетрадь для записей. Акклиматизируйтесь и приступайте.

– Приступим, – вяло согласился Чесноков и надел халат.

Рубахин открыл дверь и пригласил больных.

– Прошу вас. Два человека.

В кабинет вошли рослый мужчина и решительный мальчик, которого мама в двери погладила по голове.

Мальчика Рубахин поманил к своему креслу. Мальчик сел, но сразу же крепко стиснул зубы, с тем чтобы ни в коем случае их не разжимать.

Мужчина, стараясь не нарушать покой и порядок кабинета, уселся в кресло Чеснокова. Лицо его приняло достойное выражение, словно он собирался фотографироваться.

– Так, – сказал Чесноков и опустил кресло. Затем он повернул лампу, снова приподнял кресло и еще поправил свет.

Чтобы не смущать его, Рубахин отвернулся и занялся мальчиком.

Новый врач вел себя странно. Он словно бы только и думал, как оттянуть время. Помыл и вытер руки, подошел к шкафу, приоткрыл и закрыл его и вернулся к пациенту.

– Так, прошу вас… Ясно, надо удалять. Разрешите, я проверю остальные… Очень хорошие зубы. А этот – да, этот придется удалить.

– Только знаете, доктор, – сказал пациент, – мне не надо замораживать, я не люблю.

– Как не надо? – смешался Чесноков и пошел снова мыть руки. – Всегда лучше обезболить.

Но пациент стоял на своем.

– Лучше уж я сейчас потерплю, зато потом сразу пройдет.

– Раз больной просит сам, – вмешался Рубахин, – можно и не обезболивать, тем лучше…

Он подошел к Чеснокову, слегка подтолкнул его к столику.

Чесноков взял щипцы.

– Ну и правильно, и чего же тут думать! – ободрил Рубахин и повернул его к креслу.

– Виноват, минутку, – сказал Чесноков и хотел снова отойти, но Рубахин придержал его сзади и не пустил.

– Чего уж там, – сказал он, – давайте мы его пока удалим, а потом уж…

Вот тогда это и произошло. Чесноков наклонился к больному и выпрямился в странном изнеможении, держа в щипцах удаленный зуб.

Больной, не закрывая рта, недоверчиво косился на него.

– Все, – сказал Чесноков.

– Уже? – спросил больной.

– Уже.

– Ха!..

– Что?

– А я и не почувствовал.

– Ну уж не говорите, – не поверил Чесноков.

– Нет, я, знаете, вообще ничего не почувствовал, – все больше удивлялся больной. – Очень удачно, очень.

– Вот и все в порядке, – сказал Рубахин.

Больной поднялся и вышел из кабинета, посмеиваясь и крутя головой. Чесноков нагнал его и спросил еще раз:

– Нет, вы действительно ничего не почувствовали? Я интересуюсь, потому что это очень странно, этого не может быть.

– Медицина! – сказал больной и, обращаясь к очереди, посоветовал: – Главное, это не надо обезболивать. Раз! И готово.

Чесноков вместе с ним вышел на улицу. Здесь он сердечно пожал больному руку и стоял, глядя ему вслед, и халат его развевался на ветру.