Джордж Элиот - Мельница на Флоссе

– Ну этого она не может, – сказала мистрис Пулет с необыкновенным жаром: – у ней нет такого столового белья, как у меня; у ней даже и вкусу на это не хватит, если б и много денег заплатила. Все ее скатерти и салфетки с большими клетками и изображениями оленей и лисиц, а об звездочках или точках и помину нет. Но все же ведь грустно раздавать свои вещи прежде смерти. Я никогда не думала этого сделать, Бесси, продолжала она, качая головой и смотря на сестру Теливер: – особенно в то время, когда мы выбирали рисунки, и первый раз пряли лен; а ваше-то все Бог знает куда ушло.

– Я не виновата, у меня не было выбора, сестра, – сказала бедная мистрис Теливер, привыкшая считать себя как бы виновной. – Конечно, я этого не желала. Сколько ночей я не сплю и думаю все о моем белье, первом по метке во всей окрестности.

– Не хотите ли пипермента, мистрис Теливер? – сказал дядя Пулет, чувствуя, что он предлагает дешевое и здоровое средство, которого он сам постоянно придерживался.

– Но у вас, тетя Пулет, столько различного белья, – сказала Люси. – Положим, что у вас были бы дочери: ведь вы тогда должны были бы дать им белье, выдавая их замуж.

– Я не говорю, что я этого не сделаю, – сказала мистрис Пулет: – Тому теперь так повезло, и Конечно друзья должны на него обратить внимание и помочь ему. Вот скатерти, которые я у вас купила на аукционе, Бесси, право я их купила только из доброты душевной, а то они до сих пор лежат не употребленные в комоде; но Магги я более не намерена давать индийской кисеи и других вещей, если она идет в услужение, вместо того, чтоб остаться у меня, помогать и шить мне. Конечно она у меня жила бы только в том случае, если б Том в ней не нуждался.

«Идти в услужение» – вот какое было понятие Додсонов о положении учителей и гувернанток! Потому неудивительно, что намерение Магги возвратиться к этим занятиям, когда обстоятельства ей обещали более почетные и выгодные, сильно не нравилось всем родственникам, исключая Люси. Прежняя Магги с неразвившимися детскими формами, с волосами, висевшими распущенными прядями по спине и вообще не обещавшая многого, была, Конечно, незавидная племянница; но теперь она была в состоянии быть вместе и украшением и действительной подмогой.

Этот разговор опять возобновился за чаем при дяде и тетке Глег.

– Ге-ге! – сказал мистер Глег, добродушно трепля Магги по плечам. – Это все глупости! Вы, Магги, лучше и не говорите, что хотите взять место. Ведь на базаре-то верно вы победили много сердец: неужели в этой по крайней мере полудюжине поклонников не найдется одного хоть подходящего? Ну-ка признайтесь?

– Мистер Глег, – сказала жена его, с тою изысканною учтивостью, которою она в торжественные случаи прикрывала строгость своих слов: – извините меня, но вы ведете себя не так, как подобает в ваши лета. Племянница наша не должна была бы решаться ехать, не посоветовавшись с своими тетками и другими родственниками, которые всегда были к ней так добры. Вот что должно было удержать ее – уважение к родственникам, а не поклонники, если так выразиться, хотя ничего подобного никогда не было, слыхано в нашем семействе.

– Как же они нас-то называли, когда мы к ним ездили, сосед Пулет? Тогда они нас считали довольно приятными, – сказал мистер Глег, с улыбкою. Мистер Пулет при этом намеке о приятности, молча прибавил сахару в свой чай.

– Мистер Глег, – сказала жена его: – если вы хотите говорить неделикатно, то лучше предупредите меня.

– Ах, Джен! ваш муж только шутит, – сказала мистрис Пулет. – Пускай его шутит, пока есть здоровье и сила. Вон у бедного мистера Тильта, когда рот своротило на сторону, так он и смеяться не мог, сколько бы ни хотел.

– Я побеспокою вас, мистер Глег; передайте мне жареного хлеба, если я могу иметь дерзость прервать ваши шутки, – сказала мистрис Глег. – Но, я не знаю, что тут смешного, что племянница ни во грош не ставит старшую сестру своей матери, заезжает ко мне с коротенькими визитами и собирается уехать, не уведомив меня. А я, нарочно пользуясь этим случаем, приготовила несколько чепчиков, которые я желала, чтоб она переделала мне. И это все против меня, которая так равно разделила деньги между…

– Сестра! перебила ее мистрис Теливер, с заметным беспокойством: – я уверена, Магги никогда и не думала уезжать, не погостив у вас, как и у всех других. Что касается ее отъезда, то это право не мое желание, я Конечно в этом совершенно невинна. Я говорила десятки раз: «милая Магги, тебе нет никакой надобности ехать». Но во всяком случае пройдет дней десять или две недели, покуда она окончательно решится. В это время она может у вас погостить, а я и Люси будем заезжать к вам, когда можем.