Эдвард Бульвер-Литтон - Мой роман, или Разнообразие английской жизни

«Р. Э.»

В этом письме Рандаль, несмотря на всю свою проницательность, не заметил откровенных признаний писавшего. Он в первую минуту обратил внимание только на худшую сторону предмета и вообразил, что это была жалкая попытка утишить его справедливое негодование и заставить его быть скромным. Между тем все-таки необходимо было сообразить положение дела, собрать рассеянные мысли, призвав на помощь мужество, присутствие духа. Сквайр Гэзельден, без сомнения, ожидает его, чтобы отдать ему деньги на землю Руда, герцог Серрано восстановлен во всех правах своих и снова владеет огромным состоянием, ему обещана рука девушки, богатой наследницы, которая соединяет в себе все, что может возвысить бедного джентльмена и поставить его на видное положение. Постепенно, с тою гибкостью рассудка, которая составляет принадлежность систематического интриганта, Рандаль Лесли отказался от выполнения замысла, который потерпел неудачу и решился приступить в изобретению других планов, которые, по его мнению, были очень близки к успеху. Наконец, если бы ему не удалось снова приобрести расположение Эджертона, то зато и Эджертон не мог принести ему теперь существенной пользы. рассуждая таким образом с самим собою и придумывая как бы устроить дела свои к лучшему, Рандаль Лесли переступил порог дома Лэнсмеров и в зале увидал барона, который дожидался его.

– Я не могу до сих пор понять, что за чепуха происходила на этих выборах. Меня удивляет в особенности л'Эстрендж; я знаю, что он ненавидит Эджертона, и я уверен, что он выкажет эту ненависть не тем, так другим образом. Впрочем, счастливы вы, Рандаль, что обеспечены деньгами Гезельдена и приданым вашей невесты, иначе…

– Иначе что же?

– Я умываю руки в отношения к вам, mon cher, потому что несмотря на вашу проницательность, несмотря на все то, что я старался сделать для вас, я начинаю подозревать, что одними своими дарованиями вы не доставите себе обеспеченное положение. Сын плотника побеждает вас в публичном прении, а необразованный мельник ловит вас в свои сети в частной переписке. Говоря вообще, Рандаль, вы везде терпите неудачу. А вы сами же раз как-то прекрасно выразились, что человек, от которого нам нечего надеяться, или которого нечего бояться, все равно что не существует для нас.

Ответ Рандаля был прерван появлением грума.

– Милорд теперь в гостиной и просит вас и мистера Лесли пожаловать к нему. Оба джентльмена последовали за слугою вверх по широким лестницам.

Гостиная составляла центральную комнату в ряду других. По своему убранству и своим размерам она назначалась для приема только в чрезвычайных случаях. Она имела холодный, строгий характер комнаты предназначенной для церемоний.

Риккабокка, Виоланта, Гелен, мистер Дэль, сквайр Гэзельден и лорд л'Эстрендж сидели вокруг мраморного флорентинского стола, на котором не было ни книг, ни дамской работы, ни других отрадных признаков присутствия и деятельности членов семьи, всегда сообщающих дому жизнь и одушевление; на нем стоял только большой серебряный канделябр, который едва освещал пространную комнату и как будто сводил в одну группу и висевшие на стенах портреты, которые так выразительно смотрели на всякого, кто случайно взглядывал на них.

Лишь только Рандаль вошел, сквайр отделился от общества и, подойдя к побежденному кандидату, ласково пожал ему руку:– Не унывай, молодой человек; быть побежденным вовсе нестыдно. Лорд л'Эстрендж говорит, что ты сделал все, чтобы успеть в своем предприятии, а большего нельзя и требовать от человека. Я очень доволен, Лесли, что мы не приступали к нашему делу до окончания выборов, потому что после неудачи все, хоть сколько нибудь соответствующее нашим желаниям, кажется нам вдвое приятнее. Деньги, о которых я тебе говорил, у меня в кармане. Представь себе, мой милый друг, что я решительно не знаю, где теперь Франк; я думаю, что он наконец развязался с этой иностранкой? а?

– Я тоже думаю. Я хотел еще с вами поговорить об этом наедине. Мне кажется, что вам можно теперь же отсюда убраться.

– Я открою тебе наш тайный план, который мы устраиваем с Гэрри, сказал сквайр шепотом:– мы хотим выгнать эту маркизу, или кто она такая, у мальчика из головы и вместо её представить ему прекрасную девушку англичанку. Это заставит его остепениться. Гэрри несколько круто ведет это дело и так строго обращается с бедным мальчиком, что я принужден был принять его сторону а я не привык быть под жениным башмаком – это не в характере Гэзельденов. Но обратимся к главному предмету: кого бы ты думал я прочу ему в невесты?