Коллектив авторов - Поэтический калейдоскоп XIX в.

На кручи взлечу, поселюсь вдалеке
От пестрых ворон и всезнающих улиц,
На сваях жилище построю в реке,
Чтоб сплетен не слышать кудахчущих куриц.

Шипящие гадины, долго иль нет
Вонзать в мое имя вы будете жала?
Пусть пальцами тычет в меня хоть весь свет,
Пройду не сутулясь: кремневой я стала.

На охоте мне сокол попался в силки,
Провела с этим соколом сладкие дни.
Многих сплетниц чернили меня языки,
Но сегодня иное болтают они.

Сыплет яд мне на сердце безжалостный слух:
Мол, другая у сокола нынче в чести.
Тяжело, словно спину сломали мне вдруг,
И тяжелую кладь заставляют нести.

Гордый сокол мой, пусть тебя ранит стрела,
Сизый голубь мой, пусть тебя пуля сразит.
Грех тебе: ты спалил мое сердце дотла,
Мне с другой изменил – нету горше обид.

Я с тобою доверчивой слишком была,
Из-за этого в сплетнях тону я сейчас.
Постоянства мужского в тебе не нашла,
Человеком считая, ошиблась сто раз.

Хоть, как целый аул, я рассудком сильна,
Не сумела любви своей скрыть, видит бог,
Мир на чести моей не нашел бы пятна,
Ты вошел в мое тело, как в ножны клинок.

Драгоценнейший яхонт, упавший с горы,
Из жемчужного моря коралл дорогой,
Разве сделалась хуже я с этой поры
Иль в красе уступила подруге другой?

Пусть достанется тело мое воронью,
Если раз хоть с другим, как с тобою была!
Ни тебя, ни соперницу я не виню,
Оба счастливы будьте, мне жизнь не мила.

Если правду способна любовь замарать,
То не хватит воды, чтоб влюбленных отмыть,
Если страстью горевших неверными звать,
То с крестом на груди должен каждый ходить.

Аллах милосердный, всевышний владыка,
Что нынче за чудо привиделось мне.
Не каждому диво такое, поди-ка,
Дается, о боже, увидеть во сне.

Привычно сложив перед грудью ладони,
В молитве тебя я восславил, Аллах,
И вскоре заснул на просторном балконе,
И сон перенес меня прямо в Хунзах.

В чью саклю попал? О, луны озаренье!
Согласно закону, в положенный час,
Хунзахской водой совершив омовенье,
Я, стоя на бурке, читаю намаз.

Вдруг в комнату входит почтеннейший старец
Его борода, словно иней, бела.
А следом – таких я не видел красавиц —
Нарядная девушка в саклю вошла.

«Откуда ты родом?» – спросил старика я.
– «Весь век я в хунзахской живу стороне».
– «А девушка эта кто ж будет такая?»
– «Приходится девушка дочерью мне».

И вышел старик, сединой убеленный,
Оставив нас с девушкой наедине.
И девушку обнял я, страстно влюбленный,
Она отвечала взаимностью мне.

Я чуда такого не видывал, право,
Всех девушек краше она и милей,
Идет, как плывет, – настоящая пава,
А ликом – серебряных денег белей.

Поет ненаглядная, словно касатка,
А пляска ее – что хмельное питье.
И сердце мое замирает так сладко
От смеха, и танцев, и песен ее.

Душою и телом я весь в ее власти,
Пленительны чары ее волшебства.
Мы с нею, пылая, сгораем от страсти,
И кажутся музыкой наши слова…

Проснувшись, глаза протираю невольно,
С тревогой ищу продолжение сна.
Аллах милосердный, мне грустно и больно,
Не вижу я девушки. Где же она?

Горька для обманутых горечь обмана.
Я самый несчастный теперь человек.
Ужели все было проделкой шайтана?
Ах, если бы мог я проспать целый век!

Прости меня, господи, разве я волен
Забыть мной целованную во сне?
Как будто я ранен, как будто я болен,
Кто сварит лекарство целебное мне?

Прошу тебя, память, ты сердце не мучай,
От горя и так я почти не живу.
Какой удивительный, сказочный случай:
Влюбился во сне, не забыл наяву.

Зовут на обед, подают ли мне ужин,
Съезжаются ль гости из разных сторон —
Я к пище теперь, как больной, равнодушен,
И долго ко мне не является сон.

Но вот, запоздав, подойдет сновиденье,
И девичьи руки меня обовьют,
Земные достанутся мне наслажденья,
И станут часы быстротечней минут.