Коллектив авторов - Поэтический калейдоскоп XIX в.

В роду Курайши [21] Курайши – могущественный род арабов. раскрасавиц немало,
И если бы, вызов их гордый уважа,
Ты с ними красой состязаться бы стала,
Весов в твою пользу склонилась бы чаша.

Клянусь я, не смогут, усилья напрягши,
Твой нрав разгадать даже сорок ученых,
Средь девушек ты выделяешься так же,
Как на поле мак средь травинок зеленых.

Ты взглядом одним, луноликая, в силе
Зажечь даже камень в январскую стужу.
Когда б тебя в комнате темной закрыли,
То свет из окошка бы хлынул наружу.

И если б ты вышла на улицу ночью,
Растаяла б темень на улице сразу,
В чем сам муэдзин, убедившись ночью,
Призвал бы людей правоверных к намазу.

Всем девочкам зрелость, обычное дело,
Со временем к сроку дарует природа,
А ты, как весна, родилась и сумела
Достичь совершенства в течение года.

Понять, что красавицей девочка будет,
Уже на девятом году ее можно.
Когда еще грудь ты сосала, то людям
Красу твою было предвидеть не сложно.

Ужели росла на земле ты, красотка?
Гляжу на тебя, и не верится, право,
Откуда же эта лебяжья походка
И стройность такая, как будто ты пава?

Стирая границу меж словом и чувством,
Меджнун добивался успеха большого,
Вполне ты его овладела искусством —
И власть над людьми обрело твое слово.

Я стер очертание капли чернильной,
Но все же в ущербе осталась бумага.
Чужую ошибку предвидеть бессильный,
Молю: стерегись неразумного шага.

Смотри, чтоб избранник твой не был, красотка,
Похож на быка с переломанным рогом,
Ущербна для жизни такая находка,
Она сожалеть заставляет о многом.

Знакомы скоты мне, что жаждут в объятья
Тебя заключить для утех мимолетных.
Ты – камень священный, и вызов послать я
Не дрогну любому из этих животных.

Английских кровей не тобой ли жереба
Была своенравная, злая кобыла?
Иль кроткая лань ты, по милости неба,
Которую женщина грудью кормила?

Скажи, Халимат, бесподобные эти
Черты у тебя появились откуда?
Просил ли отец твой в аульской мечети
Послать ему свыше не дочку, а чудо?

Кому удавалось и в коем-то веке
Разбитое сердце собрать по кусочку?
Какой правоверной, хоть будь она в Мекке,
Родить удавалось подобную дочку?

Не каждый ли зуб твой подобен алмазу?
В окошко с улыбкой ты глянешь – и снова
Движенье луны остановится сразу
И вымолвить я не смогу даже слова.

Известно в ауле: прозренье незрячим
Способен твой взгляд возвращать, но при этом,
Как небо полуденным солнцем горячим,
Всех зрячих слепит он зимою и летом.

Но если еще ты блистательней станешь,
А клонится к этому дело, похоже,
Боюсь я, что скоро во всем Дагестане
Погибнут мужчины и женщины тоже.

Согласен: пусть будет семижды мне плохо
На небе седьмом, лишь бы здесь, дорогая,
Счастливым я был до последнего вздоха,
Стихи о любви нашей пылкой слагая.

Былые удачи, былые просчеты
Сочту я дождинкой, упавшею в реку.
Склони свою голову мне на плечо ты,
Блаженство любви подари человеку!

Изображенье креста на печати,
Дождем ли, слезами ли адрес размыт,
В черном конверте, придя на закате,
В хунзахской конторе посланье лежит.

Царское войско сражается где-то;
Не с края ли света пришла эта весть?
Легко ль из пакета черного цвета
Вынуть письмо это, чтобы прочесть?

Горькой росой обливаются травы,
Затянут клубящейся мглой небосклон.
Хмурое утро настало, и в траур
Почтовый чиновник уже облачен.

Гибель героя от вражеской пули
Во сне даже странным виденьем была.
Не верилось людям в горском ауле,
Что скошен в бою Сайгидул Батала.

Горе на сердце отцовское пало,
Что камень сорвался с высокой скалы,
Замерло сердце, но все ж устояло,
Стальным было сердце у Шапиулы.

Весть получивший о гибели сына,
Впервые седой головой он поник,
Но, как настоящий горский мужчина,
Все ж не проронил и слезинки старик.

Люди узнали, что смертью геройской
В Китае погиб Сайгидул Батала
Был храбрым, как тигр, юноша горский
В солдаты Россия его призвала.