Элизабет Гаскелл - Север и Юг

– Нет, – ответила Маргарет. – Я ничего подобного не видела.

Девушке казалось, что, скрывая свое безразличие к складам и фабрикам, она как бы утаивала правду.

– Смею сказать, – добавила она, – если бы я выразила такое желание, папа отвел бы меня на любую из фабрик. Но на самом деле мне не хочется тратить время на экскурсии по производственным цехам.

– Наверное, там действительно интересно, – вмешалась миссис Хейл. – Но, говорят, на ваших фабриках много пыли и шума. Помню, однажды я пошла посмотреть, как делают свечи, и мое сиреневое шелковое платье было совершенно испорчено.

– Да, шума и пыли там хватает, – отрывисто и с заметным недовольством ответила миссис Торнтон. – Но мне кажется, что вам, недавно приехавшим жить в Милтон, который возвысился в стране благодаря своей промышленности и прогрессу в торговле, стоило бы посетить некоторые наши достопримечательности, тем более что они уникальны для всего королевства. Если мисс Хейл передумает и снизойдет до ознакомления с промышленностью и мануфактурой Милтона, я буду рада провести ее в ситценабивной или шелкомотальный цех на фабрике моего сына. Там производятся основные операции. И там же она сможет увидеть усовершенствованные машины.

– А я рада, что вам не нравятся фабрики, заводы и все эти машины, – сказала полушепотом Фанни, направляясь вслед за матерью к двери.

Гостьи, шелестя юбками, собирались покинуть дом миссис Хейл.

– На вашем месте я, наверное, с удовольствием ходила бы по цехам, – тихо ответила Маргарет.

– Фанни, – садясь в экипаж, сказала миссис Торнтон, – мы были вежливыми с этими Хейлами, но прошу тебя, не связывай себя поспешной дружбой с их дочерью. Это не принесет тебе никакой пользы. Хотя ее больная мать показалась мне достаточно приятной особой.

– Мама, я не собираюсь дружить с мисс Хейл, – надув губы, ответила Фанни. – Разговаривая с ней и развлекая ее беседой, я просто выполняла свое обязательство перед братом.

– Вот и хорошо! В любом случае Джон должен быть теперь доволен.

Как только гости уехали, Маргарет поднялась по лестнице в свою комнату, взяла шляпку и отправилась к Бесси Хиггинс, чтобы провести с ней время до обеда. Шагая по переполненным узким улицам, она чувствовала на себе множество заинтересованных взглядов. Очевидно, люди не могли поверить тому, что она заботилась об их соседке.

В ожидании ее визита Мэри, неряшливая младшая сестра, как могла, прибралась в доме. Середина каменного пола была вымыта, но плитки под стульями и столом, а также у стен остались грязными. Хотя день выдался теплым, в камине горел огонь, поэтому в помещении было душно и жарко. Маргарет не знала, что Мэри, затопив камин, выказывала таким образом свое гостеприимство. Сначала она даже подумала, что ужасная жара была необходима для больной девушки. Сама Бесси лежала на кушетке, придвинутой к окну. Она выглядела более слабой, чем накануне, – наверное, устала подниматься при каждом незнакомом шаге, проверяя, не идет ли Маргарет. И теперь, когда Маргарет пришла и села на стул рядом с ней, Бесси тихо и довольно откинулась на подушки. Она смотрела на гостью и поглаживала край ее платья, по-детски восхищаясь текстурой ткани.

– Прежде я не понимала, почему люди, описанные в Библии, любили носить мягкие одежды. Мне кажется, приятно ходить в таком платье. Оно не похоже на те, которые я видела раньше. Нашим городским модницам нравятся яркие наряды, но у меня от них болят глаза. А расцветка твоего платья успокаивает… Где ты купила его?

– В Лондоне, – с улыбкой ответила Маргарет.

– В Лондоне! Ты бывала в Лондоне?

– Да, я жила там несколько лет. Но своим домом я считала сельский пасторат на краю большого леса.

– Расскажи мне о нем, – попросила Бесси. – Мне нравится слушать о сельской идиллии, о лесах и подобных вещах.

Она закрыла глаза и, скрестив руки на груди, неподвижно замерла, как будто бы желая впитать в себя все, о чем могла поведать ей Маргарет.