Элизабет Гаскелл - Север и Юг

– Я полагаю, вы мистер Торнтон, – сказала Маргарет после краткой паузы, во время которой ее гость мял в руках шляпу. – Присаживайтесь. Отец оставил меня у дверей гостиницы лишь минуту назад. К сожалению, ему не успели сообщить о том, что вы здесь, и он отбыл по спешному делу. Но он скоро вернется. Мне жаль, что вам пришлось приходить сюда дважды.

Обычно мистер Торнтон сам управлял ситуацией, но эта девушка, казалось, обрела над ним какую-то власть. За миг до ее появления он места себе не находил от нетерпения, поскольку терял время в будний день. Однако теперь он покорно сел на стул, внимая ее просьбе.

– Вы знаете, куда направился мистер Хейл? Возможно, я смогу догнать его.

– Он пошел к мистеру Донкину, который живет на Кэньют-стрит. Это владелец небольшого дома, который мой отец хотел бы снять на некоторое время.

Мистер Торнтон знал о вышеуказанном доме в Крэмптоне. Он видел объявление в газете и осмотрел жилье, выполняя просьбу мистера Белла. Он обещал своему арендодателю помогать мистеру Хейлу. Кроме того, ему было интересно познакомиться с бывшим священником, который отказался от церковной службы по моральным причинам. Мистер Торнтон считал, что дом в бедном пригороде вполне соответствовал небогатой семье, приехавшей с юга. Но теперь, увидев Маргарет, красивую, с ее превосходными великосветскими манерами, молодой фабрикант почувствовал стыд. Как он мог думать, что этот вульгарный домишко будет хорош для Хейлов? Ведь он и сам недовольно морщился, осматривая его.

Маргарет никогда не гордилась своей внешностью, однако изогнутая верхняя губа, твердый подбородок, благородная посадка головы и движения, полные мягкого женственного вызова, всегда создавали у незнакомых людей впечатление чрезмерной надменности. Она очень устала и с большой радостью прервала бы разговор и отдохнула, как советовал отец. Но ей приходилось вести себя, как подобает настоящей леди, и учтиво общаться с этим не слишком хорошо одетым и небрежно причесанным мужчиной. Впрочем, после первого, скорее неприятного знакомства с милтонскими улицами и горожанами она не ожидала ничего другого. Ей хотелось, чтобы он поскорее ушел, а не сидел тут, отрывисто отвечая на ее замечания.

Она сняла шаль и повесила ее на спинку стула, затем села напротив него лицом к свету. Мистер Торнтон был поражен ее красотой: округлая белая шея, полная грудь и тонкая талия. Когда она говорила, легкие движения ее губ не нарушали строгих черт лица – величественного изгиба скул и бровей. Немного мрачные глаза встречали его взгляд с открытой девичьей свободой.

В конце беседы он попытался убедить себя, что она не понравилась ему. Хотя на самом деле он просто компенсировал свое ошеломление, пока смотрел на нее с почти безудержным восхищением. Она же отвечала ему гордым безразличием, считая его, как он думал в своем возбужденном состоянии, большим и грубым увальнем без особого изящества и утонченности. Ее прохладные манеры он воспринимал как надменность и, обиженный подобным отношением, склонялся к решению встать и уйти, чтобы больше не иметь никаких дел с этими высокомерными Хейлами.

Когда Маргарет исчерпала последнюю тему разговора (вся их так называемая беседа состояла из нескольких коротких вопросов и ответов), в комнату вошел ее отец и, очаровав гостя приятной вежливостью и галантными извинениями, восстановил у мистера Торнтона благоприятное мнение о своей семье.

Сначала мистер Хейл и его визитер уважительно поговорили об их общем друге – мистере Белле. Маргарет, радуясь, что ее обязанности по развлечению гостя закончились, подошла к окну. Ей хотелось ознакомиться с непривычной на вид улицей. Она так сильно увлеклась наблюдением за происходящими снаружи событиями, что не услышала обращенных к ней слов. Отцу пришлось повторить последнюю фразу:

– Дорогая, владелец дома упорствует в сохранении тех отвратительных обоев, поэтому, боюсь, нам придется терпеть их.

– О господи! – воскликнула она. – Мне очень жаль.

Маргарет начала обдумывать, как бы скрыть часть обоев, – например, с помощью картин и этюдов. Однако позже, не желая ухудшать вид комнат, она отказалась от этой идеи. Тем временем ее отец с добрым провинциальным гостеприимством уговаривал мистера Торнтона остаться на ланч. Визитеру было неловко. Он уступил бы просьбе мистера Хейла, если бы Маргарет словом или взглядом подтвердила приглашение отца. Мистер Торнтон был рад и одновременно расстроен, когда она не сделала этого. Открыв дверь, Маргарет проводила его низким мрачным поклоном, после чего он почувствовал еще большую неловкость. Он дрожал всем телом, чего с ним прежде никогда не случалось.