Элизабет Гаскелл - Север и Юг

Наконец четверо рабочих завершили упаковку ящиков и пошли на кухню пить чай. Чтобы размять затекшие ноги, Маргарет медленно отошла от лестницы, где она простояла почти весь день, пересекла пустую гостиную с ожившим эхом и вышла через стеклянную дверь в ранние сумерки ноябрьского вечера. Поскольку солнце еще не полностью село, мягкая вуаль тумана скорее затеняла, чем скрывала предметы, придавая им нежно-лиловый оттенок. Неподалеку пела зарянка, возможно, та самая, подумала Маргарет, которую отец называл своей зимней певчей подругой и для которой он повесил деревянный домик напротив окна кабинета. Красные листья ярко блестели в предзакатном свете, наверное, чувствовали, что первые заморозки скоро уложат их на землю. Один или два уже летели вниз, янтарно-золотистые в косых лучах заходящего солнца.

Маргарет пошла по дорожке вдоль южной стены и грушевых деревьев. После той беседы с Генри Ленноксом она намеренно не приходила сюда. Здесь, у этой клумбы тимьяна, он начал разговор, который теперь смущал ее ум. В те мгновения она смотрела на поздно расцветшую розу и, отвечая на его слова, была восхищена красотой морковных листьев, похожих на птичьи перья. Тот момент совпал с его последней фразой. Прошло лишь две недели, а все так изменилось! Где он теперь? Наверное, в Лондоне – следует своему распорядку: обедает со старыми знакомыми в особняке на Харли-стрит или проводит вечера с беспутными друзьями. Пока она печально обходила в сумерках сырой и скучный сад, где опадавшая листва постепенно превращалась в тлен, Генри Леннокс после трудового дня, отложив адвокатские книги, скорее всего, ублажал себя поездкой в Темпл-Гарденс. Там, у берега Темзы, слышался шум быстрого течения, похожий на отдаленный и неразборчивый рев многотысячной толпы, а на поверхности волн мелькали отражения городских огней, будто приходивших из глубин реки. Генри часто рассказывал Маргарет о своих вечерних прогулках по парку перед ужином. Пребывая в хорошем настроении, он так красочно описывал их, что будоражил ее фантазию.

К тому времени сад погрузился в безмолвие. Зарянка улетела в бездну ночи. Иногда дверь дома открывалась и хлопала, словно впускала усталого путника. Но эти приглушенные звуки приходили издалека, а вот крадущиеся шаги, внезапно послышавшиеся у садовой ограды, и шелест опавших листьев под чьими-то ногами казались очень близкими. Маргарет знала, что это был браконьер. Сидя в спальне у окна с погашенной свечой, наслаждаясь мирной красотой небес и земли, она много раз видела, как браконьеры бесшумно перепрыгивали через садовую ограду, быстро проходили по освещенной лунным сиянием лужайке и исчезали в черной неподвижности леса. Их дикая жизнь, опасная и свободная, возбуждала ее воображение. Она желала им удачи и нисколько не боялась их. Но этим вечером Маргарет, не понимая почему, испугалась до дрожи в коленях. Она услышала, как Шарлотта закрывала окна, запирая ставни на ночь. Девушка не знала, что кто-то из обитателей дома вышел погулять по саду. Небольшое дерево, возможно сгнившее или сломанное кем-то, рухнуло у самой кромки леса, и Маргарет, стремительно подбежав к двери, торопливо застучала по стеклу дрожащей рукой, чем сильно напугала Шарлотту.

– Впусти меня! Впусти! Это я, Шарлотта! Я!

Ее сердце успокоилось только после того, как она оказалась в гостиной, с закрытыми окнами и запертыми ставнями, в окружении знакомых стен, создававших безопасное пространство. Угрюмая и озябшая, она села на ящик и окинула взглядом пустую комнату – ни огня в камине, ни другого света, кроме длинной свечи Шарлотты. Служанка не сводила с нее удивленных глаз, и Маргарет, почувствовав смущение, поднялась.

– Я испугалась, что ты оставишь меня снаружи, – с усталой улыбкой сказала она. – А потом ты ушла бы на кухню и вообще не услышала мой стук. Мне пришлось бы сидеть на садовой скамье до самого утра, ведь ворота, ведущие на церковный двор, уже заперты.

– О, мисс. Мы быстро заметили бы ваше отсутствие. Рабочие ждут ваших указаний на завтрашний день. Я отнесла чай в кабинет хозяина. Там сейчас самое удобное место для вечерних разговоров.

– Спасибо, Шарлотта. Ты хорошая девушка. Мне очень жаль расставаться с тобой. Если тебе понадобится мой совет или какая-то помощь, напиши мне письмо. Я всегда буду рада весточке из Хелстона. Когда мы обзаведемся новым домом, я пришлю тебе наш адрес.

Стол в кабинете был готов к чаепитию. В камине пылали поленья, на полке стояли незажженные свечи. Маргарет села на ковер поближе к огню, так как вечерняя сырость вцепилась в ее платье, а усталость вызвала сильный озноб. Она обхватила колени руками, опустила подбородок на грудь и предалась унынию. Однако, услышав шаги отца на гравийной дорожке, девушка резко вскочила, поспешно откинула назад черные волосы и вытерла те неуместные слезинки, которые стекали по ее щекам. Когда мистер Хейл вошел в комнату, он выглядел подавленным и грустным. Маргарет с трудом выудила из отца несколько слов, стараясь затрагивать темы, которые могли бы заинтересовать его. Но каждый раз ее усилия были напрасны, и она думала, что это будет последняя попытка.