Элизабет Гаскелл - Север и Юг

– Мистер Белл, вы помните о том, что прошлым вечером говорили о Фредерике?

– Прошлым вечером? А где я был? Ах, вспомнил. Такое впечатление, что это было неделю назад. Да, мы говорили о твоем бедном брате.

– А вы помните слова мистера Леннокса? Он сказал, что Фредерик приехал в Англию перед смертью моей дорогой мамы.

Она говорила теперь тише обычного.

– Конечно, помню. Хотя я не слышал этого прежде.

– Понимаете, я всегда думала, что папа рассказал вам о визите Фредерика.

– Нет, он и словом не обмолвился о нем. А к чему ты завела этот разговор?

– Я хочу повиниться вам и рассказать о своей ошибке, – заявила Маргарет, внезапно посмотрев на него ясными глазами. – В свое время я солгала одному человеку.

Ее лицо стало алым.

– По правде говоря, я и сам отъявленный лжец, чего только не наговорил за годы жизни. Не все мои слова были честными, – сказал мистер Белл, – чаще всего я некоторыми действиями и многословными обещаниями вводил людей в заблуждение или отвращал их от истины. Ты же знаешь, кто отец лжи, Маргарет? Многие люди, думающие о себе как о праведниках, часто использовали ложь, вступая в неравные браки или создавая семьи с дальними кузинами и кузенами. Так что заразная кровь лжи течет в каждом из нас. Мне следовало догадаться, что и тебя эта чаша не миновала. Ты плачешь, дорогая? Давай сменим тему, если наш разговор довел тебя до слез. Я уже понял, что ты сожалеешь о своем обмане и отныне никогда не скажешь слова лжи. Все это было давно. Короче, я хочу, чтобы сегодня вечером ты веселилась, а не печалилась, проливая слезы.

Маргарет вытерла глаза, попыталась ответить шуткой, но внезапно снова расплакалась.

– Прошу вас, мистер Белл, позвольте рассказать вам об этом случае. Возможно, вы поможете мне. Или, узнав правду, поправите меня.

В отчаянии девушка не могла найти подходящих слов, и мистер Белл, пытаясь успокоить ее, мягко произнес:

– Рассказывай, дитя.

– Это долгая история, – волнуясь, начала Маргарет. – Когда Фред приехал к нам, мама была очень больна. Я не находила места от беспокойства и боялась, что брата могут арестовать. Эта тревога усилилась, когда Диксон встретила в Милтоне человека по фамилии Леонардс. Он знал Фредерика и был зол на него. В любом случае он хотел получить награду, назначенную за поимку брата. С этим новым страхом я настояла на скорейшем отъезде Фреда в Лондон. Наверное, вы поняли из вчерашнего разговора, что он поехал туда, чтобы проконсультироваться с мистером Ленноксом. Ему хотелось выяснить, каковы его шансы на то, чтобы предстать перед судом. Поэтому мы – он и я – поехали на железнодорожную станцию. Был вечер, уже подступали сумерки, но света хватало, чтобы узнавать людей и быть узнанными ими. Мы приехали довольно рано и решили прогуляться по полю, которое находится рядом со станцией. Я все время думала об этом Леонардсе, ведь он мог быть где-то поблизости. Когда мы стояли у ограды, отделявшей поле от дороги, предзакатные лучи осветили мое лицо. Именно в этот момент кто-то, проезжавший мимо нас на лошади, замедлил движение. Я сначала не узнала всадника – солнце слепило глаза, – но через миг мне стало ясно, что это был мистер Торнтон. Мы раскланялись друг с другом…

– И, конечно, он увидел Фредерика, – произнес мистер Белл, помогая ей, как он считал, закончить рассказ.

– Да. Затем на станции к нам подбежал подвыпивший мужчина. Он схватил Фреда за воротник, но брат толкнул его, и тот, потеряв равновесие, упал с платформы на откос. Там было невысоко – около трех футов. К сожалению, мистер Белл, после этого падения мужчина умер.

– Хм, нехорошо получилось. Я полагаю, это был Леонардс. А Фред уехал на поезде?

– Да, сразу после случившегося брат сел в вагон и уехал в Лондон. Мы даже подумать не могли, что падение нанесет тому человеку какой-то вред. Он казался лишь слегка ошеломленным.

– То есть он умер не сразу?

– Нет, через несколько часов, – ответила она, сплетая пальцы. – А сейчас, мистер Белл, самая плохая часть рассказа. Через два-три дня ко мне пришел полицейский инспектор и начал утверждать, что я находилась в компании молодого человека, который толкнул Леонардса и тем самым вызвал его смерть. Это было ложное обвинение, но мы в то время не знали, что Фред благополучно покинул Англию. Он мог по-прежнему оставаться в Лондоне. Если бы брата арестовали по этому ложному обвинению, его тут же опознали бы как лейтенанта Хейла, обвиненного в мятеже. Фредерика могли приговорить к смертной казни. Все это пронеслось в моей голове, и я сказала инспектору, что в тот вечер меня не было на железнодорожной станции… Что я ничего не знаю о происшествии. Забыв о совести, я руководствовалась лишь желанием спасти Фредерика.