Артур Дойл - Записки о Шерлоке Холмсе

– Тут есть два-три пунктика, которые мне хотелось бы выяснить до отъезда, – сказал он. – Ваше отсутствие, мистер Фелпс, облегчит до известной степени это дело. Ватсон, будьте добры, когда приедете в Лондон, отправляйтесь с нашим приятелем прямо на Бейкер-стрит и оставайтесь с ним, пока я не приеду. Вы – старые товарищи по школе, и вам есть о чем поговорить. Мистера Фелпса вы можете поместить в спальне; я буду дома к завтраку, так как есть поезд, который приходит в Ватерлоо в восемь часов.

– А как же насчет расследований в Лондоне? – заметил Фелпс.

– Мы можем завтра заняться этим. Я полагаю, что в настоящее время мое присутствие полезнее здесь.

– Скажите там, в Брайарбрэ, что я надеюсь вернуться завтра к вечеру, – крикнул Фелпс, когда поезд тронулся от платформы.

– Вряд ли я попаду в Брайарбрэ, – ответил Холмс и весело махнул рукой, когда мы отъезжали от станции.

Фелпс и я много говорили об этом неожиданном поступке Холмса, но ничего не могли придумать.

– Я полагаю, что он хочет узнать что-нибудь насчет вчерашнего нападения. Что касается меня, то я не верю, чтобы это был простой вор.

– Что же вы думаете?

– Можете, если хотите, приписать это расстройству нервов, – но мне кажется, что вокруг меня идет серьезная политическая интрига, и, по непонятной для меня причине, заговорщики покушаются на мою жизнь. Это звучит чрезвычайно высокопарно и нелепо, но обратите внимание на факты! Зачем вору пытаться пробраться в спальню, да еще с длинным ножом в руках?

– Вы уверены, что это не было долото?

– О нет, это был нож. Я ясно видел, как сверкнуло лезвие.

– Но с чего станут так яростно преследовать вас?

– Ах! В этом-то и вопрос.

– Ну, если Холмс думает то же самое, то, может быть, этим и можно объяснить его действия. Если ваше предположение верно, то, поймав того, кто покушался на вас ночью, он может легко найти и похитителя морского договора. Глупо же предполагать, что у вас два врага, один из которых обворовывает вас, а другой угрожает вашей жизни.

– Но мистер Холмс сказал, что он не возвратится в Брайарбрэ.

– Я уже давно знаю его и уверен, что он ничего не делает без основательного повода, – сказал я, и наш разговор перешел на другие предметы.

Денек выдался тяжелый. Фелпс был еще слаб после продолжительной болезни, раздражителен и нервен вследствие перенесенных им потрясений. Напрасно я старался заинтересовать его Афганистаном, Индией, специальными вопросами – всем, что только могло бы отвлечь от его мыслей. Он постоянно возвращался к утерянному договору, выказывал свое удивление, свои предположения о том, что делает Холмс, какие шаги предпринимает лорд Холдхерст, какие новости мы получим утром. К вечеру волнение его достигло высшего напряжения.

– Вы безусловно доверяете Холмсу? – спросил он.

– Я был свидетелем многих замечательных дел, в которых он принимал участие.

– А ему когда-нибудь удавалось освещать мрак, подобный тому, который царит в данном случае?

– О, мне известно, что он разрешал вопросы потруднее вашего.

– Но не такого важного значения?

– Ну, не знаю. Насколько мне известно, ему были поручены весьма важные дела трех царствующих домов Европы.

– Вы хорошо его знаете, Ватсон? Он так непроницаем, что я положительно не понимаю его. Как вы думаете, есть у него надежда на успех?

– Он ничего не говорил.

– Это дурной знак.

– Напротив, я заметил, что он всегда разговорчив, если не напал на след. В противоположном случае и когда он еще не вполне уверен в верности своих предположений, он бывает очень молчалив. Ну, мой друг, беспокойством делу не пособишь, поэтому ложитесь-ка спать, чтобы завтра встать свежим и готовым ко всему, что может ожидать вас.

Наконец мне удалось уговорить его последовать моему совету, хотя, судя по его возбужденному виду, трудно было надеяться, что он будет спать. Волнение его заразило и меня, и я метался полночи, раздумывая о странной тайне и придумывая сотни объяснений, одно противоречивее другого. Зачем Холмс остался в Уокинге? Почему он просил мисс Гаррисон остаться целый день в комнате больного? Почему он не сказал обитателям Брайарбрэ, что намеревается остаться там? Я напрасно ломал голову, стараясь найти объяснения этих фактов, пока наконец не заснул.

Я проснулся в семь часов и тотчас же пошел в комнату Фелпса. Он был страшно бледен и измучен бессонной ночью. Первым его вопросом было, приехал ли Холмс.

– Он будет здесь в обещанное время, ни минутой раньше или позже, – сказал я.