Джеймс Раймер - Продолжение праздника крови

Все предметы казались еще слегка темными; и пока еще не было яркого света, не было и четких теней, которые были частью пейзажа. Это лишало ландшафт его обычной красоты.

Таково было положение дел, когда Маршдел сопровождал Генри и адмирала Белла из поместья Баннервортов через сад в направлении леса на холмах, рядом с которым было место, на котором была назначена битва.

Джек Прингл шел ленивым шагом за ними с руками в карманах и выглядел беспечным, как будто он вышел на утреннюю прогулку и вряд ли понимал, куда идет.

Странное искажение его лица и разные необычные выпуклости, которые появлялись на нем время от времени, возможно были результатом жевания табака необычного размера, который он жевал, и у которого был вкус, ужасный для того, для кого такое варварское удовольствие было необычно.

Адмирал строго настрого запретил ему надоедать, иначе он будет обзывать его неуклюжим и не моряком всю оставшуюся жизнь – это наказание было серьезным для Джека, и, поэтому он шел смотреть спор как можно тише, возможно не без надежды, что что-нибудь примет форму повода для объявления войны, что оправдает его злое отношение ко всем.

– Итак, штурман Генри, – сказал адмирал, – давайте обойдемся без праздной болтовни, раз уж мы идем вместе. Не забывайте, что я не на вашей стороне, понимаете. Я был секундантом у двух или трех моих парней в свое время, но если бы кто-нибудь сказал мне: «адмирал Белл, в следующий раз вы пойдете на спокойную небольшую стреляльную вечеринку секундантом вампира», я бы сказал: «вы лжец». Тем не менее, будь я проклят, это так, и вот что я хочу сказать, мистер Генри, что я бы был секундантом даже у француза, лишь бы он стал драться, когда его просят.

– Это великодушно с вашей стороны, – сказал Генри, – с любой стороны.

– Я верю, что это так, – сказал адмирал, – и помни, все, что тебе нужно делать – целиться ниже, но это не мое дело. Да трясется мой шпангоут, мне не следует это тебе говорить, но, будь ты проклят, попади в него если ты можешь.

– Адмирал, – сказал Генри, – я не думаю, что вы соблюдаете даже нейтралитет в этом деле, поддерживая меня вместо вашего товарища.

– О! Да пропади он пропадом. Я не собираюсь дать ему выползти из этого дела жалким притворством, могу тебе сказать. Думаю, мне следовало идти в его дом сегодня утром, но раз уж я сказал, что я никогда больше не пересеку его порог, я этого делать не буду.

– Мне интересно: придет ли он? – сказал мистер Маршдел Генри. – Как-никак, вы знаете, что он может удрать и избежать боя, на который он шел, выдвигая разные препятствия.

– Я надеюсь нет, – сказал Генри, – хотя должен признать, что ваше предположение несколько раз приходило мне в голову. Если, однако, он не встретится со мной, он не сможет выходить из дому, и мы по крайней мере избавимся от него, и всей его мучительной назойливости по отношению к нашему поместью. Я никогда не позволю ему переступить порог моего дома ни как хозяин, ни как съемщик.

– Так не принято, – сказал адмирал, – сдавать дом сразу двум людям, если ты не забыл, что вы его уже сдали мне. Я могу тебе об этом напомнить.

– Ура! – закричал Джек Прингл в этот момент.

– Эй, что с тобой? Кто сказал тебе кричать ура?

– Враг на горизонте, – сказал Джек, – три или четыре стадии на юго-восток.

– Это он, клянусь Юпитером! Прячется за деревьями. Пойдемте, этот вампир более приличный парень, чем я о нем думал. Он хочет, чтобы мы его шлепнули.

Теперь они уже подошли к месту настолько близко, что сэр Френсис Варни, который, как все видели, уже ждал, появился из-за деревьев, одетый в свой мрачный плащ, и, если хотите, выглядел более высоким и более худым, чем он выглядел до этого.

Его лицо было похоже на лицо трупа. Его губы были белыми, и вокруг его глаз были странные розоватые круги, которые придавали всему его выражению лица очень непривлекательный вид. Он переводил взгляд с одного на другого, пока не увидел адмирала, которому он улыбнулся так мрачно и ужасно, что старик произнес:

– Я говорю, Джек, ты, неуклюжий человек, что это лицо подходит для того, чтобы быть резной фигурой, помещаемой над водорезом корабля.

– Да, да, сэр.

– Ты когда-нибудь видел такую мрачную улыбку в своей жизни на какой-нибудь широте?

– Да, да, сэр.

– Ты видел? Ты швабра.

– Я так думаю, сэр.

– Это ложь, и ты это знаешь.

– Очень хорошо, – сказал Джек, – разве вы не помните, когда перед тем как та стальная пуля прошла через вашу голову, оставив прекрасную маленькую щель, весь путь от Бергена до Зума у вас на лице была такая же улыбка.