Джеймс Раймер - Продолжение праздника крови

Беспрецедентный успех романа «Варни Вампир» позволяет авторам быть скромными и немногословными. Они с благодарностью принимают лавры известности, как и каждый из тех, кто был обласкан благосклонностью публики.

Вера в существование вампиров впервые возникла в Норвегии и Швеции, откуда она быстро переместилась в южные регионы Европы и крепкой хваткой захватила воображение наиболее легковерной части человечества.

В данном романе использовались сведения из самых источников, однако авторы оставляют вопрос доверия на рассмотрение читателей и не смеют выставлять свое собственное мнение относительно этой темы.

Описывая жизнь несчастного Варни, мы постарались изложить все подробности, которые могли бы пролить свет на его необычную карьеру. А следует заметить, что факт его смерти наделал много шума по всей Европе и неоднократно обсуждался в прессе на протяжении 1713 года.

И вот, ограничив себя этими краткими замечаниями, авторы и издатель отдали сей труд на суд публики, которая взяла роман на пробу и оценила его выше наших самых оптимистических ожиданий. Это послужило прекрасным стимулом для создания других произведений, которые, как мы надеемся, окажутся достойными такой публичной поддержки и дружеского патронажа.

Кроме того, авторы выражают особую благодарность «Метрополитен Пресс» за похвалу и помощь в работе.

Странное свидание. – Ухаживание за женщиной в усадьбе.

Сэр Френсис Варни шел с самым мрачным внешним видом, который только мог быть у человека, хотя, возможно, говоря так громко, мы используем сравнение, особенности которого вряд ли позволяют нам его делать; потому что кто бы сказал, что этот странный мужчина, вокруг которого эта вся атмосфера таинственности, казалось, постоянно нарастала, был человеком?

Поскольку мы не расположены верить в сверхъестественное, или даже окружать человеческое существо любыми сверхъестественными силами, странные факты и обстоятельства, окружающие существование и действия этого человека, еще сильнее заставляют приходить на ум что-то вроде вызывающего трепет убеждения, что если он и смертный, то, по крайней мере, он должен располагать некоторыми способностями, выходящими за пределы способностей простых смертных, и что он бродит по земле с какими-то нечестивыми целями, такими, о которых обычный человек с обычными атрибутами человеческой природы вряд ли может предполагать.

Тихо и одиноко шел он по этому прекрасному деревенскому пространству, изучая это красочное очарование гор и долины, которая простиралась между его домом и поместьем Баннервортов.

Он, было ясно, намеревался достичь этого места самым коротким, их всех возможных, маршрутом, и в темноте той ночи, потому что луна еще не вышла, было видно, что он не был знаком с запутанностью этой местности, и что он вообще способен пройти неотклоняясь этот путь, который он выбрал.

Он часто тихо бормотал себе под нос неразличимые слова в процессе ходьбы, и вообще относились ли они к той странной встрече, которая у него была так недавно, с тем, о ком, по стечению обстоятельств, вряд ли можно было узнать, что он имеет такой мощный контроль над ним, и мог потребовать его денежные ресурсы таких потрясающих размеров.

И хотя по отдельному слову или двум, которые были произнесены более отчетливо, нельзя было сказать, что он думал об этой встрече со злобой, но было видно, что она, скорее, напоминала ему о болезненных и унижающих обстоятельствах, которые время не было способно полностью стереть из его памяти.

«Да, да, – сказал он, когда остановился в месте, где заканчивался лес, в который он, или то, что казалось, что это был он, был загнан Маршделом и Баннервортами, – да, тот же вид, при котором человек вспоминает все пугающие действия ужасной трагедии, которую я никогда, никогда не забуду.»

Никогда не покинет мою память это страшное и ужасное событие. Этот вид может напомнить моему разуму все вселяющие страх подробности и нарисовать моему воображению, в самых ярких красках, каждую мельчайшую деталь, связанную с тем временем агонии.

Те периодические визиты очень сильно волнуют меня. Месяцами я страшился их, и месяцами я очень медленно отходил от шока, в который они меня ввели. «Ну еще разок, – говорил он, – ну еще разок, а потом мы больше не увидимся. Хорошо, хорошо. Быть может до тех пор, пока не придет время, я смогу удерживать у себя те денежные средства, которые помогут мне предотвратить его визит, и, таким образом, по крайней мере освободить меня от сильной боли, вызванной ожиданием его».