Томас Прест: Вампир из заграницы

– Ах, святой отец, ты не знаешь неаполитанцев – мир еще не видел больших грешников, чем они.

– Понтифик должен об этом узнать. Нужно сообщить ему о характере этих скверных людей, и об этих фактах. Какая печальная ситуация, настоящий позор для христианской страны, и это необходимо исправить.

Тут вернулась монахине с едой для монаха и проголодавшейся аббатисы.

Когда все было разложено на столе, аббатиса подала монахине знак, что она здесь больше не нужна, и та вышла, оставив монаха и аббатису наслаждаться обществом друг друга наедине.

Прошло несколько минут, прежде чем они заговорили, и это время было потрачено на пережевывание самых лакомых кусочков наиболее деликатесного мяса, которое можно отведать в таком религиозном заведении, а его обычно снабжали лучшим из всего, что могло быть предоставлено.

– Святой отец, – сказала аббатиса, – эта пища скудна, но, надеюсь, она избавит тебя от того голода, который властная природа требует удовлетворить.

– Да, я полностью удовлетворен.

– Тогда позволь обратить твое внимание на эти пироги с олениной. Их испекла сестра Бригитта, а она за всю жизнь ни разу не испекла плохого пирога.

– Я решительно одобряю мастерство сестры Бригитты, – сказал монах. – Она, несомненно, достойная женщина и мастерица на кухне.

– А я никому не позволю исполнять ее обязанности, разве что в качестве епитимьи, – добавила аббатиса. – И ни за что не расстанусь с ней, пока монастырь дает ей кров.

– Совершенно правильно, сестра, совершенно правильно.

– Но каковы же новости из Рима, брат?

– Их немного, кроме той, что святой понтифик был очень болен.

– Я тоже про это слышала. И многие уже предположили, что его святейшество вознесется на небеса, если ему вскоре не станет лучше.

– Нет-нет, его святейшество в безопасности, насколько такое возможно для любого человека. Да пошлет ему господь многие лета!

– Аминь! – искренне добавила аббатиса.

– Но разве у вас нет кающихся грешников, святая сестра?

– Есть несколько, но все они исполняют назначенные епитимьи, кроме одной. Она несколько упряма, святой отец, и я не знаю, что с ней делать. У нее нет никакого уважения к тем, кто облечен властью.

– Она сестра вашего ордена?

– Нет, она неофит.

– В таком случае, как… что привело ее сюда?

– Ее прислали родственники, которые испугались бесчестия, и не дадут ей возможности обречь их семью на столь позорный брак. Прежде она соглашалась принести обет послушания, но теперь у нее появились возражения.

– И на каком основании она отказывается.

– Потому что считает, что не будет счастлива.

– Чепуха! Где она сейчас?

– Мы были вынуждены ограничить ее свободу, потому что она неоднократно пыталась сбежать. И у меня есть основания полагать, что в этих попытках ей оказывалась внешняя помощь.

– Это серьезное преступление. Очень серьезное преступление для тех, кто к этому причастен. И оно неизбежно подаст ужасный пример, если их разоблачат.

– Несомненно. И мы считаем, что обязаны приложить все усилия, чтобы наказать любого, кто сделает попытку нарушить святость нашего монастыря.

– Так и должно быть, сестра.

– Да, конечно. Поэтому я и охраняю девушку, которая, если ее образумить, сделает крупное пожертвование монастырю.

– Да, этого необходимо добиться.

– Я, конечно же, страстно желаю, святой отец, чтобы юная дева стала одной из нас. Как знать, а вдруг именно она сможет стать тем избранным сосудом, из которого проистечет немало добра?

– Такое возможно, – согласился монах. – Я пришел из Рима, и вы можете прочесть верительные документы, которые у меня с собой. Я займусь этой вашей непокорной сестрой, и наставлю ее на путь, который приведет ее к согласию с вашими мыслями.

– А пожертвование?

– Оно и тогда будет принадлежать вашему монастырю, раз оно будет ему сделано. У меня нет иных целей, сестра, кроме благополучия церкви. Я не ищу вознаграждения, кроме того, что могут дать благие слова мудрости и добра.

– Вы заслуживаете всяческих похвал, святой отец. Я и сама думала не о пожертвовании, святой отец, потому что, как вы понимаете, оно будет принадлежать не мне, а церкви, и конкретно этому монастырю, и будет использовано во благо тех бедных овец, над которыми я назначена пастырем. Поэтому у меня нет иного отношения к этому делу кроме того, какое я должна испытывать относительно духовного благополучия наших грешников.

– А у меня нет полномочий вмешиваться в нечто иное.