Владимир Бенедиктов - Стихотворения 1859–1860 гг.

Радость! Ты искра небес; ты божественна
Дочь Елисейских полей!
Мы, упоенные, входим торжественно
В область святыни твоей.
Все, что разрозненно светским дыханьем,
Вяжешь ты братства узлом;
Люди там – братья, где ты над сознанием
Легким повеешь крылом.

Всем – простые объятья!
Люди! Всех лобзаем вас.
Там – над звездным сводом, братья,
Должен быть отец у нас.

С нами пируй, кто подругу желанную,
Дружбы нашел благодать,
Кто хоть единую душу избранную
Может своею назвать,
Знает, как бьется любовию сладкою
Жаркая грудь на груди!..
Если ж кто благ сих не ведал, – украдкою,
С плачем от нас отойди!

Все, над чем лик солнца ходит,
Пусть обет любви творит!
Нас туда любовь возводит,
Где неведомый царит.

К персям природы припав, упивается
Радостью каждая тварь:
Добрый и злой неудержно кидается
К этой богине в алтарь.
Радость – путь к дружбе, к сердечному счастию,
К чаше с вином золотым;
Червь упоенный ползет к сладострастию,
К богу летит херувим.

Люди, ниц! Во прах главами!
Сердце чует: есть творец.
Там он, люди, над звездами —
Царь ваш, бог ваш и отец.

Радость – пружина в часах мироздания.
Маятник этих часов.
Радость! Ты – пульс в организме создания,
В жилах вселенной ты – кровь.
Долу – ты цвет вызываешь из семени;
В небе – средь вечной игры,
Водишь по безднам пространства и времени
Солнцы, планеты, миры.

Как летят небес светила,
Так по дольнему пути
Каждый, братья, в ком есть сила,
Как герой на бой – лети!

Радость! ты путь указуешь искателю
К благу – к венцу бытия;
В огненном зеркале правды – пытателю
Зрима улыбка твоя;
Смертному веешь ты солнечным знаменем
Веры с крутой высоты;
В щели гробов проникающим пламенем
Блещешь меж ангелов ты.

Люди! Наш удел – терпенье.
Всяк неси свой в жизни крест!
Братья! Там возногражденье —
У отца, что выше звезд.

Будем богам подражать! На творение
Милость их сходит равно.
Бедный, убогий! Приди – наслаждение
С нами вкусить заодно!
Злоба! останься навеки забытою!
Враг наш да будет прощен!
Пусть обретет он слезу ядовитую!
Пусть не терзается он!

В пламя – книгу долговую!
Всепрощение врагам!
Бог за нашу мировую
Примирится с нами – там.

Пенится радость и в чаши вливается,
Золотом гроздий горя;
В робкого с нею дух бодрый вселяется,
Кротости дух – в дикаря.
Встанем, о братья, и к своду небесному
Брызнем вином золотым!
Встанем – и доброму духу безвестному
Этот бокал посвятим!

В хорах звездных кто прославлен,
Серафимами воспет,
Выше звезд чей трон поставлен —
Здесь да внемлет наш привет!

Братья! Терпенье и твердость – в страданиях!
Помощь невинным в беде!
Строгая верность – в святых обещаниях!
Честность и правда – везде!
Пред утеснителем – гордость спокойная!
Губит: умри – не дрожи!
Правому делу – награда достойная!
Гибель – исчадиям лжи!

Лейся, нектар! Пеньтесь, чаши!
Круг! Теснее становись!
Каждый вторь обеты наши!
Божьим именем клянись!

Братья! Пощада – злодея раскаянью!
Цепи долой навсегда!
Смерти есть место: нет места отчаянью!
Милость – и в громе суда!
И да услышим из уст бесконечного
Глас его: мертвый! живи!
Ада нет боле! Нет скрежета вечного!
Вечность есть царство любви.

Буди светел час прощанья!
По могилам – сладкий сон!
В день же судный, в день восстанья
Благость – суд, любовь – закон!

Клавесин, перстам твоим послушный,
Зазвучал: я слышу гимн небесный —
И стою, как истукан бездушный,
И парю, как гений бестелесный.

Воздух, только б не нарушить
Тех мелодий, что он слышит,
Только б слышать, только б слушать,
Притаился и не дышит.
Мнится: полный круг созданья
Тает в неге обаянья;
Охватила ты его
Струн волшебных перебором,
Как сковала беглым взором
Область сердца моего

Звуки льются в огненных размерах:
Кажется, все вновь и вновь творимы.
На струях, как на небесных сферах,
В звуках тех родятся херувимы;
Кажется, из недр хаоса блещет
Новый мир, и в вихре мирозданья
Восходя, за солнцем солнце хлещет
Бурными потоками сиянья.