Он гений говорят, – и как опровергать
Его ума универсальность?
Бог произвел его, чтоб миру показать
Души презренной гениальность.
Изменник царственный! он право первенства
У всех изменников оспорил
Он все нечистое возвел до торжества
И все святое опозорил.
Диплом на варварство, на низости патент
Стяжал он – подлости диктатор,
Клятвопреступник, тать, бесчестный президент
И вероломный император!
Он говорит: «Клянусь!», а сам уж мысль таит
Смять клятву, изорвать присягу,
«Империя – не брань, но мир», – он говорит,
А сам выдергивает шпагу.
Достигнув вышины чрез низкие дела,
В Италию просунул лапу.
Пощупал – тут ли Рим и дядина орла
Когтями он пригладил папу;
Опутав Англию своим союзом с ней,
Ей поднял парус дерзновенной,
И немощь жалкую лоскутницы морей
Он обнажил перед вселенной;
Свою союзницу на гибель соблазнил
Сойти с родной ее стихии;
Защитник Турции, ее он раздавил
Защиту противу России, —
И тонет в оргиях, и гордо смотрит он
На свой Париж подобострастной,
И, перед ним склонясь, продажный Альбион
С своей монархией безгласной
Ему сметают пыль с темнично-белых ног
И веллингтоновской подвязкой
Венчает нашего предателя чулок,
Быль Ватерло почислив сказкой.
Убейте прошлое! пусть дней новейших суд
Во прах историю низложит!
Бытописатели вновь примутся за труд
И прах разроют… но, быть может,
До дней сих доведя рассказ правдивый свой
И видя, как упрек здесь горек
Для человечества, дрожащею рукой
Изломит грифель свой историк
И разобьет скрижаль!.. Но летопись греха
И гнусных козней вероломства
На огненном крыле могучего стиха,
Дойдет, домчится до потомства
И передаст ему, как страсбургский буян,
Нахал, питомец беззаконий,
С прикормленным орлом, бесстыдный шарлатан,
Мятежник, схваченный в Булоньи,
И из тюрьмы беглец – законами играл
И всем святым для человека
И, стиснув Францию, с насмешкой попирал
Высь девятнадцатого века………
Гюго! твой меткий ямб в порыве гневных сил
Ему бессмертье обеспечил,
Ты хищника стихом железным заклеймил
И стыд его увековечил,
И жаль мне одного, что этот срам вверял
Ты гармоническому звуку
И что, его клеймя, невольно замарал
Ты поэтическую руку.
А ты пока сияй, верховный образец
Измен, разбоев и предательств!
Ты видишь, для тебя язык богов певец
Готов унизить до ругательств,
Но время разорвет твою с фортуной связь,
Гигант нечестия в короне!
Хлам человечества! Увенчанная грязь!
Монарх с пощечиной на троне.
Боже мой! Она ли это?
Неужели это та,
Пред которою поэта
Бурно двигалась мечта?
Та ли это, что, бывало,
Очи вскинув иль склоня,
Сына грома и огня
Возносила и свергала;
И рассыпчатых кудрей
Потрясая черной прядью,
Трепетала над тетрадью
Гармонических затей;
И глазами пробегая
По рифмованным листам,
Пламенела, прилагая
Пальчик к розовым устам?
Та ль теперь – добыча прозы —
Отмечает лишь расход,
На варенье щиплет розы
И солит янтарный плод?
Та ль теперь в углу тенистом,
С преклоненной головой,
Целый день сидит за вистом
Безнадежною вдовой!
В чепчик с блондовой оборкой
Да в капот облечена —
Над козырною шестеркой
Призадумалась она…
Взносит руку – угрожает,
Но, увы! Сия гроза
Уж не сердце поражает, —
Бьет червонного туза!
Христос воскрес!
Воскресни ж все – и мысль и чувство!
Воспрянь, наука! Встань, искусство!
Возобновись, талант словес!
Христос воскрес
Возобновись!
Воскресни, Русь, в обнове силы!
Проснись, восстань из недр могилы1
Возникни, свет! Дел славных высь,
Возобновись!
Возникни, свет!
Христос во гробе был трехдневен;
Ты ж, Русь… Творец к тебе был гневен;
Была мертва ты тридцать лет,
Возникни, свет!
Была мертва!
На высоте, обрызган кровью,
Стоял твой крест. Еще любовью
Дышала ты, но голова
Была мертва.
Дышала ты, —
И враг пришел, и в бранном зное
Он между ребр твоих стальное
Вонзил копье, но с высоты
Дышала ты.
Вонзил копье —
И се: из ребр твоих, родная,
Изыде кровь с водой Дуная
И враг ушел, в тебя свое
Вонзив копье.
И враг ушел!
Воскресла б ты, но, козни сея,
Тебя жмет нечисть фарисея,
Чтоб новый день твой не взошел,
А враг ушел.
Твой новый день
Взойдет – и зря конец мытарствам,
Ты станешь новым, дивным царством.
Идет заря. Уж сдвинул тень
Твой новый день.
Читать дальше