Array Сборник - Бородинское поле. 1812 год в русской поэзии (сборник)

В 1835 г. Каролина вышла замуж за писателя Н. Ф. Павлова, и их литературный салон стал заметным явлением культурной жизни 1840-х гг. Среди постоянных гостей здесь можно было встретить Баратынского, Вяземского, Гоголя, Лермонтова, Погодина, Аксаковых, Киреевских, Хомякова, Герцена, Огарева, Грановского и многих других тогдашних литераторов. Приглашая на свои вечера столь разных по своим общественным и эстетическим взглядам людей, К. Павлова пыталась примирить и объединить живые литературные силы, расколотые разгоревшейся полемикой между западниками и славянофилами.

Оригинальная поэзия К. К. Павловой принадлежит целиком к 40-м гг. XIX в. Ей свойственно ощущение двойственности жизни, извечная борьба «власти духа с властью вещества», столкновение мечты и реальности, надежд и разочарований, ума и сердца, поэзии и быта.

Кроме того, Павлова – талантливая переводчица. В 20—30-х гг. XIX в. она переводила на французский и немецкий Пушкина, Вяземского, Баратынского, Языкова и других современных поэтов, а в 1860-е гг. ею переведены на немецкий поэма А. К. Толстого «Дон Жуан» и трагедии «Смерть Иоанна Грозного» и «Царь Федор Иоаннович».

По словам известного критика Серебряного века Ю. Айхенвальда, «в хоре поэзии у Каролины Павловой есть своя нота, своя мелодия, и песнь ее, звучная и яркая, пленяет особенными интонациями, волнует исповедью женского лиризма».

Тема России и исторической судьбы русского человека сопровождала М. Ю. Лермонтова на протяжении всего его творческого пути. И не последнее место в его исторических размышлениях принадлежит Отечественной войне 1812 г.

В его поэзии перед нами во весь рост встают героические русские люди – воины Бородина, богатырь из «Двух великанов». В них запечатлены черты русского национального характера: спокойное, несуетливое ощущение своей силы, основанное на сознании правды и веры в истинную справедливость своих деяний и подвигов.

В этом стихотворении в сказочно-аллегорической форме изображается победа русского народа над Наполеоном в 1812 г.

Но упал он в дальнем море … и до конца. – Эта последняя строфа проясняет смысл исторической аллегории: неведомый гранит – остров Св. Елены в Атлантическом океане, куда был сослан Наполеон после своего окончательного поражения в битве при Ватерлоо 6 июня 1815 г.

Написано около 15 марта 1840 г. в петербургской офицерской тюрьме, в связи со слухами о намерении французского правительства перенести прах Наполеона с острова Св. Елены в Париж. Представляет собой переделку баллады австрийского романтика И. Х. фон Цедлица (у Лермонтова – Зейдлица) «Корабль призраков».

Написано в связи с состоявшейся 15 декабря 1840 г. торжественной церемонией перенесения праха Наполеона с острова Св. Елены в Париж.

… Вы сына выдали врагам! – См. коммент. на с. 375.

Я. П. Полонский (1819–1898) родился в Рязани, в семье чиновника. Учился в рязанской гимназии, потом поступил в Московский университет на юридический факультет. По окончании курса отправился служить в Одессу. Потом переехал в Тифлис, получив место в канцелярии наместника Кавказа. В дальнейшем служил младшим цензором Комитета иностранной цензуры и членом совета Главного управления по делам печати в Петербурге.

Несмотря на жанровое разнообразие творчества Полонского (стихотворения, поэмы, романы), в памяти потомков осталась лишь его лирика.

В пору наибольшего литературного и общественно-политического противостояния партий и направлений Полонский не примыкает ни к одному из враждующих лагерей. Лире Полонского, человека «с душой… чистой, детски наивной» (Д. Григорович), чужд гражданский пафос. «Мне не дал Бог бича сатиры…», «В моей душе проклятий нет…» – пишет он в стихотворении «Для немногих».

И хотя судьба не раз обрушивала на него свои удары (инвалидность в сорокалетнем возрасте, смерть маленького сына и юной жены), они не ожесточили его, а лишь очистили и высветили в его душе присущие ей с детства чуткость и доброту. Полонский сумел переплавить свои страдания в задушевный лиризм, примиренный «плач сердца», придать своей музе «туманный, мечтательный… колорит» (Ап. Григорьев), возникающий на почти неуловимой грани реального и фантастического, будничных подробностей и волшебных видений, прозы жизни и магических грез.

Мелодичность, задушевность, предельная простота формы, разговорная естественность интонации привели к тому, что многие его произведения были положены на музыку известными композиторами и стали песенной классикой, а часть из них – истинно народными песнями, чье авторство неизвестно ни исполнителям, ни слушателям («Песня цыганки», «Затворница», «Вызов», «Ночь» и др.).