Эжен Скриб - Стакан воды (сборник)

Адриенна. О небо!

Морис (горячо) . Меня смущали, меня тяготили ее благодеяния, и мне нужно было только несколько дней отсрочки, чтобы расплатиться с нею – пусть ценою моей крови, ценою жизни. И тогда я был бы независим, мог бы презирать, ненавидеть ее, расстаться с ней. Я мог бы прийти к тебе и припасть к твоим стопам. Заступница моя, ангел-хранитель, вот я! (Бросается на колени.) Не отвергай меня!

Адриенна. Ты говоришь правду?

Морис. Клянусь небом… честью! Я сказал тебе истинную правду, как ни трудно было все это объяснить. Ведь я упал вниз с высоты своих надежд, был арестован, сидел в тюрьме и до сих пор не знаю, чья рука меня освободила. Как ни ищу, не могу выяснить, кем возвращена мне свобода, шпага и, быть может, моя будущая слава. Не знаешь ли ты? Не поможешь ли мне разгадать эту тайну?

Адриенна (потупившись) . Не знаю… не могу сказать…

Мишонне (находившийся в глубине сцены, возвращается к Адриенне и Морису и становится между ними) . Это она сделала! Она!

Адриенна (порывисто) . Замолчите! Замолчите!

Мишонне (горячо) . Это она ради вас отдала все, что имела, все бриллианты и даже больше того.

Адриенна. Неправда!

Мишонне (решительно) . Правда! И если требуются доказательства, так знайте, что она заняла, заняла под залог у… у… (спохватившись) кого-то, не знаю у кого… Мне вы можете верить, потому что мне дорог ее покой, ее счастье… Я люблю ее, как отец… (взволнованно) да, да, как отец!

Адриенна (взволнованно) . Вы плачете?

Мишонне. От радости, от волнения… Прощай. Ведь ты знаешь – меня ждут в театре, мне надо поспеть туда до конца спектакля… Прощай… Прощай. (Поспешно идет к средней двери.)

Адриенна, Морис.

Морис. Значит, Адриенна, это ты меня…

Адриенна (указывая на дверь, за которой скрылся Мишонне) . Вместе с ним, моим лучшим другом… Он помог мне. Но не будем об этом больше говорить. Ты согласился принять.

Морис. При непременном условии… что ты тоже не отвергнешь ничего из того, что я тебе предложу. Не знаю, что готовит мне будущее, не знаю, завоюю я или потеряю на поле сражения герцогскую корону, которую предложил мне курляндский сейм. Но если я выйду победителем – клянусь, что разделю с тобою герцогство, которое ты помогаешь мне завоевать, и дам тебе имя, которое ты помогаешь мне прославить!

Адриенна. Мне… стать твоей женой?

Морис. Да! Ты королева по благородству сердца, ты достойна всеми повелевать. Кто расширил мой кругозор? Ты. Кто возвысил мои чувства? Ты. Кто вдохнул в меня дух героев, среди которых ты живешь на сцене? Ты! Все ты! Но что с тобою, ты побледнела?

Адриенна. Ничего. Такое счастье после стольких невзгод, вероятно, лишает меня сил.

Морис (помогая ей сесть на диван) . У тебя подкашиваются ноги.

Адриенна. Да, мне не по себе… Какая-то странная, глухая боль во всем теле… вот уже некоторое время… после того, как я поднесла к лицу букет.

Морис. Какой букет?

Адриенна. Неблагодарная! Я приняла его за прощальный привет, а он был вестником твоего возвращения.

Морис. О чем ты?

Адриенна. О букете, который ты прислал мне в ларце.

Морис (подходит к столу) . Я? Я ничего не посылал. А где букет?

Адриенна. Я его сожгла. Я думала, что ты от него отказался, презрел его, как и меня. Как и мне, ему оставалось только умереть.

Морис (с нежностью) . Адриенна, но у тебя рука дрожит, тебе нехорошо…

Адриенна. Нет, нет, теперь лучше! (Показывая на сердце.) Теперь тут уже не болит. (Подносит руку ко лбу.) Болит здесь. Как странно, как удивительно… тысячи причудливых предметов кружатся передо мной в каком-то беспорядочном вихре… (Морису.) Где мы с тобой были? Что я тебе говорила? Я все забыла. Кажется, у меня мутится рассудок… я не могу совладать с собою, теряю сознание. (Порывисто.) Нет, не хочу. Если я лишусь сознания, я лишусь и счастья. Нет, нет, не хочу – ради него, ради Мориса… ради сегодняшнего вечера. Театр только что открыли, а зал уже полон зрителей. Они сгорают от нетерпения и любопытства – и это вполне понятно: сегодня дают давно обещанную «Психею» [139]великого Корнеля. Да, ее обещали еще давно – в те дни, когда я впервые увидела Мориса. Сначала не хотели ее ставить. Говорили, что пьеса устарела. Но мне так хотелось… у меня был свой план… Морис еще не сказал мне: «Люблю вас». И я не сказала. Никак не решусь… А в пьесе есть несколько стихов, с которыми мне очень хотелось бы обратиться к нему, обратиться при всех, но так, чтобы никто этого не заметил…