Джейн Остен - Сэндитон

Когда запоздавший экипаж Сиднея подъехал к гостинице, то его пассажирам стало ясно, что они прибыли как раз вовремя. Дружная компания уже давно гуляла по Бриншору, и у Сиднея не было необходимости извиняться за то, что перед отъездом из Сэндитона всех пришлось поменять местами. Шарлотта подумала, что теперь не потребуются объяснения по поводу поломки экипажа и вынужденной пересадки в пути. Но Сидней, видимо, всё-таки решил сказать несколько слов мисс Бриртон и, взяв ее под руку, торопливо повел вперед под предлогом поиска остальных и срочного воссоединения их компании.

– Они должны быть где-то у берега, – сказал он в пол оборота Генри и Шарлотте, которые шли за ними. – Идемте, не отставайте.

– Идемте, не отставайте, мисс Хейвуд, – эхом повторил мистер Бруденалл с легкой иронией, что стало весьма неожиданным для Шарлотты. – Мы должны в таких случаях всегда четко выполнять указания Сиднея. Он заботится о нас, а значит, с ним лучше не спорить.

Сидней оказался прав: утренняя поездка благотворно повлияла на мистера Бруденалла. Он все еще был немного мрачным и чуточку рассеянным, но к удивлению Шарлотты, весьма общительным: сразу согласился с ней, что Бриншор и его окрестности лежали, как на ладони, в отличие от Сэндитона, прятавшегося среди скал и холмов, местная рыбацкая деревня выглядела не столь колоритной, а у берега, действительно, скопилось много водорослей.

Оживленно беседуя с Генри, Шарлотта всё-таки решила в этот сложный для него день не нарушать дистанцию, которую всегда держала в общении с ним, но отметила про себя, что свадьба кузины, похоже, не очень-то тяготит мистера Бруденалла, и он находится в приподнятом расположении духа.

Они брели вдоль берега, покрытого галькой, порой обмениваясь вежливыми замечаниями и любопытными наблюдения, когда вдалеке у передвижных вагончиков для переодевания заметили всю компанию. Шарлотта и Генри, Сидней и Клара радостно ускорили шаг. Они шли вдоль широкой белой линии прибоя, слушая, как глубоко дышит море, и тихо похрустывают под ногами ломкие коричневые водоросли, высушенные солнцем и ветром.

– Столько водорослей на берегу могут подорвать престиж любого курорта, не правда ли? – предположила Шарлотта, и мистер Бруденалл полностью согласился с ней. Но сестры Бофорт, с которыми они встретились через несколько шагов, наоборот, восхищенно рассматривали эти темные знаки, брошенные на берег морем, как будто пытались прочитать тайное мистическое послание.

– А вы видели картины из высушенных водорослей в магазине у библиотеки? Нет? О, тогда Вы просто обязаны подойти и полюбоваться ими, – наперебой твердили сестры. – Водоросли – это настоящее достояние и главная достопримечательность этого курорта. Можно часами гулять вдоль берега, собирая самые красивые веточки; а потом, например, обвести их карандашом на бумаге или сделать великолепный гербарий, выложив самые причудливые узоры.

Даже Артур, казалось, проникся их творческим порывом. И хотя девицы интересовали его больше водорослей, он ненадолго покинул их приятное общество, чтобы показать Шарлотте только что найденный им редкий экземпляр – блестящую ветку нежного оливкового цвета.

– Что Вы скажете об этом, – сказал он с видом знатока. – Ни одной царапинки, ни одного пятнышка!

– Да, – согласилась Шарлотта, едва дотрагиваясь до склизкой ветки. – Я полагаю, что слизь делает ее достаточно гибкой и таким образом защищает от повреждений.

– А я думаю, какое это, должно быть, увлекательное занятие, собирать и рассматривать водоросли – их, наверное, сотни видов. Мы только что встретили у моря человека. В одной руке он держал корзину, в другой – заостренную палку. С ее помощью он собирал новые виды этих водяных растений. Вот это, сказал он мне, самые обычные водоросли. Но только взгляните, как красивы эти изгибы и зубчатые листья!

Шарлотта полюбовалась находкой, но взять в руки не решилась. Зато подошедшая к ним мисс Лэмб, так робко и в тоже время, искренне восхищалась этой причудливой соломинкой, что Артур с радостью вручил ее ей.

Шарлотта оставалась равнодушной к прелестям водорослей, даже когда они подошли к магазину и мисс Бофорт обратили внимание всех на сувениры из их листьев и стеблей. Высушенные и затейливо разложенные под стеклом, водоросли превращались в плетеную корзину и букет полевых цветов в ней, в романтический венок и ленту, стягивающую его, в тугой сноп пшеницы и пару жаворонков, порхающих над ним. Каждая рукотворная картина сопровождалась непременным четверостишием на медной доске, чем-то вроде: