Вашингтон Ирвинг: Аннет Деларбр

Он оставил Аннет почти ребенком; он нашел ее женщиной в цвету. Если прежде он ее любил, то теперь обожал.

Аннет не менее была поражена переменой, произведенной временем в ее милом. Она отметила с тайным восхищением его превосходство над остальными молодыми людьми; она любовалась его военной выправкой, выделявшей его на деревенских балах. Чем пристальнее она в него всматривалась, тем глубже становилось ее былое легкое и безмятежное чувство, все более и более переходившее в пылкую, бурную страсть. Но она была деревенскою львицей. Она вкусила сладость власти и стала причудницей благодаря постоянному потворству домашних и восхищению окружающих. Она сознавала свою власть над Эженом, и это доставляло ей наслаждение. Иногда она начинала капризничать и забавлялась огорчением, которое ему причиняли ее хмурые взгляды, внутренне усмехаясь при мысли, что в силах рассеять это огорчение своей улыбкой; ей доставляло удовольствие будить в нем недоверие, она делала вид, будто отдает предпочтение одному из его соперников, но вслед за этим вознаграждала его двойной мерою возвращенной нежности. Во всем этом была известная доля тщеславия; ее триумф состоял в том, чтобы явить перед всеми свою неограниченную власть над молодым воином, которым восхищалась вся женская половина деревни. Эжен, однако, был слишком серьезен и пылок, чтобы участвовать в подобной игре. Он любил Аннет слишком горячо, и его томили сомнения. Он видел ее радостной, окруженной поклонниками, он видел, что на деревенских праздниках она веселее всех, и чем большей грусти он предавался, тем больше она веселилась. Все, кроме него, понимали, что с ее стороны это не более как каприз, что в действительности она от него без ума; один Эжен не верил искренности ее чувств. С некоторого времени он стал тяготиться неопределенностью их отношений и с трудом сносил кокетство Аннет; он воспринимал его все болезненнее, сделался раздражительным и в конце концов потерял власть над собой. Начались легкие размолвки, кончилось ссорой. Аннет, не привыкшая к возражениям и отпору, исполненная свойственной юным красоткам надменности, всем своим видом изобразила презрение. Она отказалась от объяснений – они в гневе расстались. В тот же вечер Эжен увидел ее веселой и оживленной, танцующей с одним из его соперников; когда она перехватила его взгляд, остановившийся на ней с выражением неподдельного горя, ее глаза заблистали ярче обычного. Это был последний сокрушительный удар по его надеждам, которые и без того были подорваны таившимся в нем недоверием. В нем заговорили обида и гордость, они пробудили в его душе свойственную ей силу. Он удалился с твердым намерением расстаться с Аннет навсегда.

В делах любви женщина гораздо благоразумнее мужчины, ибо любовь есть основное призвание и основной смысл ее жизни. Аннет вскоре почувствовала раскаяние: она поняла, что причинила своему возлюбленному тяжкое горе, поняла, что посмеялась над искренней благородной душой и, кроме того, он был так прекрасен, когда покинул ее после ссоры и его гордое лицо запылало негодованием. Она решила объясниться с ним в тот же вечер, на танцах, но его внезапный уход помешал осуществлению этого плана. Она дала себе слово при первом свидании вознаградить его сладостью примирения и в будущем никогда больше его не дразнить. Сдержать это слово ей, однако, не удалось. Дни проходили за днями; Эжен не показывался. Пришло воскресенье, наступил вечер, пробил час, когда обычно собиралась веселая деревенская молодежь, – Эжен не приходил. Она осведомилась о нем; ей ответили, что он покинул деревню. Она встревожилась и, позабыв приличия и обычную холодность, обратилась за разъяснениями к его матери. Она нашла ее в горе и с ужасом и изумлением услышала странную новость: Эжен отправился за море.

Будучи оскорблен ее мнимым презрением, исполненный гнева и отчаяния, Эжен внезапно принял предложение, кстати, уже не первое, от одного из своих родственников, снаряжавшего корабль в Гонфлере и желавшего, чтобы он сопровождал его в путешествии. Отъезд казался ему единственным средством, способным исцелить его несчастную страсть; среди смятения чувств, в котором он жил, мысль о том, что от возлюбленной его будет отделять полмира, дала ему некоторое успокоение. Горячка сборов не оставила времени для хладнокровного размышления. Он остался глух к доводам и мольбам своей матери. Он прибыл в Гонфлер как раз вовремя, чтобы подготовиться к дальнему плаванию; первое известие о его внезапном решении достигло Аннет лишь тогда, когда его мать передала ей письмо с вложенным в него залогом их давней любви – драгоценною прядью волос, – письмо, в котором он посылал ей последнее «прости» в выражениях, исполненных скорее печали и нежности, нежели гнева.