Василий Капнист: Ябеда

Но…

Перестань, прошу. Да это что такое?
Судейской красный стол, мой друг, я вижу здесь!

Не знаю, как сказать: иль ангел, или бес,
Вняв челобитчиков умильному моленью,
Присутственны места все предал всесожженью;
А как домов таких нельзя здесь вдруг найтить,
Где выгодно суды могли бы поместить,
То председатель наш в свой дом вместил палату,
С казны себе за то приобретая плату.

Так мы нечаянно в святыню забрели?

Но святость, знать, в ней спит, а день уж на земли.
Дивлюсь: для праздника хозяйска именинна
И для сговора…

Чей сговор?

У них едина
Лишь дочь. Я слышал вскользь, – таят,

Да за кого?

Не знаю истинно. Да вам что до того?

Как что? Но на тебя могу ль я положиться?

Я предан вам, сударь! Нет нужды и божиться,
Уж после всех тех тайн, что вам…

Так знай, мой друг,
Что страстью нежною пылает к ней мой дух.
В Москве у тетки, где она и воспиталась,
Увиделся я с ней, – она мне показалась;
Влюбился, был ей мил. Но сколько ни влюблен,
Я на войну спешить был честью принужден.
Простились горестно. Она мне поклялася
Любить меня по смерть. Потом война зажглася.
Я дрался, отличен; и сведал наконец,
Что в город сей велел ее привезть отец.
Спешил сюда, – в дому процессом задержался;
Приехал, к ней иду, с тобою повстречался,
И слышу, – Боже мой! Но может ли то быть?
Возможно ль клятву ей так скоро позабыть?
Да за кого?

Таят, сударь, к чему-то.
Да вот ее идет служанка к нам.

Анюта!
Ах! как я рад тебе!..

И я вам. Да отколь
Принес вас Бог?

Постой, и прежде мне позволь
Спросить – правдив ли слух по городу несется,
Что барышня твоя уж замуж отдается?

Что отдается, в том, наверное, вам лгут,
Но то не солгано, сударь, что отдают.

Скажи мне искренно, скажи все, что ты знаешь;
Или и ты меня в печали оставляешь?
Хоть словом успокой, Анютушка! меня.

Нет, я всегда, сударь, желала вам добра,
Но вспомнить бы о нас давно, давно пора.
Как в воду канули; где сгибли вы, пропали?
По этот день, сударь, ведь вовсе мы не знали.

Как, вы ведь знаете, что я был на войне.
Но средь опасностей и между пуль, в огне
Любезный образ той, котору обожаю,
Преследовал меня; я к ней писал, и чаю,
Сто писем, но представь, от ней ни на одно
Мне ни полстрочкою ответа не дано.
Я был в отчаяньи, в отчаяньи и ныне.
Анюта, пожалей ты о моей судьбине:
Хоть словом услади жестокости ея.

Да что мне вам сказать?

Скажи, любим ли я?

Хотя и не совсем, сударь, вы правы сами,
Но правды потаить я не хочу пред вами.
Вас любят, но беда, что принуждают нас
Женою быть того, кто не похож на вас…
Вот это плод, сударь, походов да сражений,
А больше не могу я дать вам объяснений.

За перву весть тебя я рад поцеловать,
И сердце несколько уж стало отдыхать.
Пожалуйста, поди, скажи ты ей, Анюта.

Да вот она сама.

Счастливая минута!
Я вижу вас опять, с восторгом вижу вас.

Ах, да откуда вы?

Я в город лишь сейчас
Приехал, и мое желание сердечно…

Вы позабыли нас!

Ах, нет! Я помнил вечно
И вечно и в уме и в сердце вас носил,
Но вам я?..

Признаюсь, ты мне всегда был мил.
Ах! что сказала я?