Василий Капнист - Ябеда

Однако не пора ль с хозяином проститься?

Пора, – покойна ночь!

Прощайте, уж пора.

Слуга ваш.

Сладка сна!

Пора-pa нас с двора.

Зачем, сударыня, вы так раненько встали?

Я не могла всю ночь очей сомкнуть с печали!
Несносный Праволов всю ночь мечтался мне.
Покою от него мне нет уж и во сне!
Что делать с матушкой, что так она жестока?
Что так невинную страсть…

Эта страсть без прока,
Когда позволите мне правду говорить.

Да что же делать мне, и чем тут пособить?

Как чем? или умом, или упрямством вашим.
Во-первых, предложить родителям дражайшим,
Что если Праволов с которой стороны
Им мил, когда они в него так влюблены,
То могут сча́стливо они на нем жениться;
И что скорее вы согласны утопиться,
Чем быть когда-нибудь драгой его женой.
Вот вам, сударыня, совет последний мой.

Ах, нет, ввек этого сказать я не посмею.
К родителям любовь, почтение имею.
Хотя они меня и могут погубить,
Но я противу их не смею согрубить.

Ин так, извольте их повиноваться воле.
Я не могу ничем вам пособить уж боле.
И радуюсь вперед, вообразя себе,
Как с Праволовым вы в завидной всем судьбе
Жить будете весь век; как с ним, с его друзьями,
С писцами, стряпчими или секретарями
Обратаетесь вы; и тут уж без препон
Увидите со всех, сударыня, сторон
Чужое в руки к вам текущее богатство.
Какое для души раздолье и приятство!
Вдов видеть, стариков и нищенских сирот,
От вас свой бедный хлеб просящих у ворот.

Ах! не терзай меня, и так уже терзаюсь.
Но что ж, несчастная! куда ни обращаюсь,
Отрады ниотколь и помощи мне нет.

Однако некто вот на помощь к вам идет.

Не ждал я счастия так рано вас тут встретить.

Ах! если б слез моих он не успел приметить!

Да что! мне кажется, вы грустны! Вы в слезах!

Нет. Так, так, ничего.

А слезы на глазах!
Скрыть ваши от меня хотите вы печали!
Я вижу, вы меня любить уж перестали;
Другой счастливее…

Ах! не терзай меня,
Не думай, чтоб когда тебе я изменила
И, клятвы позабыв, другого полюбила.
Но ах! Судьба меня над меру отягчила.
Мне матушка велит навек тебя забыть,
А кто несносен, так того женою быть.
И угрожает мне всей строгостью своею,
Когда противиться я в этом ей посмею.
Что делать?

Что тебе любовь твоя велит.
Знай, что мне смерть с твоей разлукой предстоит.
Коль любишь ты меня, возможешь ли решиться
Убить меня, с моим врагом соединиться?
Пусть всё имение отнимет, <���овладеет им>,
Но сердце пусть твое оставит, – им одним
Я счастлив буду, с ним напасти все забуду.
Люби меня, вот всё…

Люблю тебя и буду
Любить, приятно мне то повторять сто раз,
Но что ж в том, ежели они разлучат нас?

О мысль несносная! Но нет! Позволь мне льститься,
Что сердце может их еще перемениться.
Я в силах оказать услугу важну им,
И с тем пришел. Нельзя, чтоб я поступком сим
Не приобрел себе хоть малой их приязни;
Я сведал, что, меж тем как вовсе без боязни
И без опасности от всех они живут,
В Сенате им враги несчастие куют.

Ах! боже мой! Так им теперь же надо с вами
Поговорить. Пойдем. Да вот они и сами
Идут.