Алексей Мороз - Человеческие судьбы

Человек создан по образу Божию и призван к богоуподоблению. Поэтому ничто временное, конечное не может удовлетворить его. Созданный для Бога, человек может успокоиться только в Боге, духовно соединившись с Божеством. Но для этого надо очистить свою душу от всего чуждого, ложного, наносного. И в этом нам помогает благодать Господня, которая, питая наши слабые человеческие силы, подвигает христианина на, казалось бы, невозможные подвиги. Вспомните преподобного Серафима Саровского. Тысячу дней и тысячу ночей простоял он на камне с непрестанной молитвою на устах. Вспомните сонмы мучеников, претерпевших жестокие страдания и смерть за веру Христову. Всё это делала благодать Божия, соединённая с непреклонною верою святых. «Всё могу в укрепляющем меня Иисусе Христе», — дерзновенно сказал когда-то апостол, и тысячи святых повторили эти слова своей жизнью. Каждый человек призван к вечной жизни, каждый человек призван к святости, но далеко не каждый решается вступить на этот путь. Ибо путь в Царство Небесное лежит через Голгофу, для каждого — свою.

Началась долгая и упорная работа над собой.

Демоны не оставляют в покое человека, пытающегося уйти из-под их власти. Особенно если у него был интерес к йоге, Востоку, нехристианской мистике. Это — канал, через который нечистые духи проникают в душу своей жертвы.

Я не был йогом в полном смысле этого слова, но тщательно изучал восточную философию и очень гордился своими знаниями. Этого оказалось достаточно.

По ночам около постели начиналась чертовщина. Тёмное облако зависало надо мной, сжимало мозг, давило на тело. Пыталось проникнуть в сонное сознание — кошмарными снами, страшными видениями. Иногда во сне будто кто-то душил меня, и не было силы встать или хотя бы перекреститься. Только безмолвный крик души: «Господи, помилуй! Пресвятая Богородица, спаси!» — стряхивал гибельное оцепенение. Страшное видение не исчезало и при пробуждении. Я вскакивал, читал: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его...», — и видение медленно, как бы нехотя уходило в стену или потолок.

Почти год продолжались невольные "всенощные бдения"; так родилась горячая молитва, искренняя вера в Бога, незыблемое упование на заступничество Пресвятой Богородицы. Здесь я научился творить Иисусову молитву, пытался твердить её непрестанно, с утра до вечера. Конечно, это была не сердечная, а чисто внешняя, формальная молитва. Но и она была полезна, так как не давала уму пребывать в пустых и суетных житейских мечтаниях.

Вообще Иисусова молитва — дело очень тонкое. По словам святых отцов — это огонь, пожигающий душевные страсти. Но, с другой стороны, бесы, как разъярённые волки, кружат вокруг человека, творящего Иисусову молитву, и если он опустит свой духовный меч непрестанного призывания Божественного имени, нечистые духи тут же набрасываются на его душу. Взявшийся за непрестанную молитву уже не может безболезненно оставить её. Поэтому за постоянную Иисусову молитву не должен браться человек с неочищенным сердцем, страстной душою, гордыми мыслями. Нужно начинать с небольшого количества молитв — тридцати, пятидесяти, ста, восходя от силы в силу, и обязательно под руководством опытного наставника. Иначе новоначальный может впасть в прелесть и духовно погибнуть. И виновата в этом будет, конечно же, не молитва, а самонадеянность и гордость. Но это посчастливилось узнать мне много позже, а тогда...

Когда мудрый священник привлёк меня к церковному чтению, я начал ощущать в храме ещё большую радость, ещё большую благодать. Во мне зародилось желание посвятить себя Богу, стать монахом и священником.

Много дали поездки по монастырям. Никогда не забуду посещений Жировицкой обители в бытность там дивного старца — архимандрита Игнатия. Когда он на вечерне читал: «Благослови, душе моя, Господа. Господи Боже мой, возвеличился еси зело, во исповедание и в велелепоту облеклся еси. Одеяйся светом, яко ризою, простирали небо, яко кожу...» — все плакали. Почему? Через старца Игнатия говорила благодать Божия, и умилялась душа от этого приглушенного старческого чтения. Вся картина сотворения мира вставала перед глазами. И истерзанная страстями душа, соприкасаясь с целительной Божественной силой, узнавала своё покинутое небесное отечество и начинала рыдать. Так плачут многие, впервые пришедшие в храм, плачут, не понимая, откуда эти слезы.

После службы архимандрит Игнатий учил свою паству. Какие простые слова, но как глубоко западали они в душу!